с инвентарем и раковиной на самой верхотуре.

Янка только завистливо вздыхала да головой качала, но с советами не лезла. Если парням такую халтурку засчитывают, так что зря напрягаться? Сама она пришла с напарниками за компанию под благовидным предлогом – помочь, но главным образом по одной уважительной причине: чтобы не садиться сразу за учебники, не пытаться считать, не отвлекаясь, и не брать в руки доставшую пустышку Игиды. Слишком тяжелой была голова после занятий.

Печальные мысли о собственной интеллектуальной неполноценности недолго терзали девушку. Сначала раздался радостный вопль Картена:

– Все, пошли отсюда, Макс!

В ответ послышалось что-то тихое от второго штрафника – и снова раздался вопль. На сей раз возмущенный, переходящий в откровенную панику:

– Эй, я сдвинуться не могу! А-а-а! Красным чего-то сверкает! Парни, Янка, зовите кого-нибудь из мастеров, нас каким-то заклятьем сковало!

Янка, разглядывающая чудесный гонг на первом этаже Башни Судьбы, встревоженно повернулась к лестнице. Красное свечение действительно присутствовало. Хорошо знакомое девушке свечение, каковым обозначал фронт работ демон дейсор. А на площадке между лестницами застряли и не могли сдвинуться с места Картен и Максимус. Их ступни словно прилипли к полу и сияли красным.

Притопавший на шум Хаг только языком цокнул, оглядев композицию из двух перепуганных парней, пары грязных тряпок и ведра с мутной водой.

– Что вы встали столбом? Бегите за помощью! – продолжал разоряться голубокожий за себя и собрата по отработке.

На губы подоспевшего Машьелиса то и дело норовила скользнуть ехидная улыбочка. Тролль же только крякнул, почесал затылок и ответил, кося под неотесанного тугодума:

– Дык я как бы знаю, чего это за чары такие. Не смертельные они, вот. Так. Как бы.

– Как их снять – знаешь? – перебил хамоватого друга более внимательный к деталям и осмотрительный Макс. Заметив, что «команда спасения» не паникует, он тоже разом успокоился.

– А как же, – степенно согласился Хагорсон, многозначительно ткнул носком ботинка пропущенный халтурщиками клуб пыли и, наклонившись к уху собеседника, пояснил: – Есть один-разъединый способ! Трудный, правда, и неприятный, ибо в ловушку демоническую вы угодили.

– Демон? – севшим голосом переспросил Максимус, а Картен так и вовсе застыл памятником самому себе, только глазами бешено завращал, пытаясь разглядеть угрозу.

– Что делать-то? Какой ритуал провести? – взмолился он, дергаясь, как припадочный, но так и не сумел сдвинуть ноги с места.

– Заново перемыть лестницы надо. Иначе не отпустит демон, приставленный смотреть за отработками, – прыснул, не удержавшись, Машьелис.

– Да вы не волнуйтесь так, – принялась увещевать паникующих бедолаг Янка. Все-таки ее напарники перегнули палку, воспитывая прилежание у халтурщиков. – Демон не страшный. Он только следит, чтобы студенты отрабатывали честно. Скажите ему, что вы все заново перемоете, он вас и отпустит. Когда работа сделана как следует, красный контур гаснет.

– А чего ж мы его раньше не видели, контура? – проворчал Картен.

– Демоны коварны и любят помучить, – радостно оповестил голубокожего Лис, многозначительно воздев вверх палец. – Вот он вам и приберег указания с наказаниями до той поры, когда понадобилось.

– Наверное, дейсор только тогда проявляется, когда ученик не знает, где ему отрабатывать, или плохо убирает, – рационально, разом снизив градус зловещности, объяснила Янка, сочувствующая перепуганной парочке.

– Может, и так, – скорчил скорбную мордаху Лис, недовольный тем, что напарница не позволила ему по максимуму разыграть ребят, и умчался наверх, к недомытым ступенькам. Хаг потопал следом.

Штрафники переглянулись и, делать нечего, уныло попробовали применить метод, предложенный спасателями. Дейсор позволил халтурщикам сойти с места, сменить воду в ведре и выполоскать тряпки. Но до тех пор, пока студенты не вымыли лестницы начисто, из башни их не выпускал.

– Что за демон-то за нами присматривает, не знаешь? Видала его? – выливая очередное ведро в слив подсобки, украдкой спросил у девушки Макс.

– Не видела. Декан назвал его дейсором, – простодушно призналась Янка.