решила?
– Ми-и-и-ша-а!
– Сходи с Матильдой Генриховной! – Брат всеми силами пытался отвертеться.
– Не хочу с Матильдой! Там все будут с родными, одна я с гувернанткой! Хочу с тобой!
– Маша, ну пойми! Не хочу я на твой детский праздник! О чем мне с твоими подружками говорить? О куклах? О платьях? «Ах как вам идет эта шляпка!..» – Михаил даже не пытался скрыть, что предстоящее мероприятие ему глубоко… неинтересно.
Но и Маша не собиралась сдаваться. За присутствие брата на праздновании дня рождения Светланы Волконской девочке был пообещан котенок мейнкуна, которого вскоре должна была родить кошка Волконских – редкая красавица Бетс. Да и планы подруги в отношении брата мелкая интриганка целиком и полностью одобряла. А то ведь Миша такой доверчивый! Сестра совсем недавно случайно увидела, как он увлеченно целовался с Татьяной Морозовой – самой главной стервой Петербурга.
Мысль о том, что брату может не понравиться малолетняя княжна Волконская, девочке почему-то в голову не приходила. Так же как и мысль, что невесту парню родители подберут исходя из соображений усиления рода и клана, а не в потакание романтическим бредням двух юных дурочек. Что поделать, романтика – она такая… И воссоединение двух любящих сердец в воображении Маши перевешивало все трезвые расчеты. Тем более если за это давали страстно желаемого котеночка.
А вот Михаил хорошо знал свою сестру и весь ее батальон подружек, поэтому ничуть не горел желанием посвятить весь день юным возвышенным барышням. В Петербурге его ждала прекрасная девушка Татьяна и несколько уступчивых горничных, так что только зарождающиеся прелести будущих светских львиц мало интересовали молодого здорового парня. Он и в Москве не собирался отказывать себе в мелких радостях, но родители навязали ему в поездку сестру, которая требовала присмотра.
– Ми-и-и-ша! Ну пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! Ну что тебе стоит разик сходить со мной! А я потом на всю неделю от тебя отстану! Вот обещаю! Даже по магазинам без тебя пойду!
А вот это был аргумент. В магазины модной женской одежды не хотелось еще больше, чем к Волконским. Если у тех в гостях хотя бы была надежда встретить таких же замордованных старших родственников и хоть как-то скрасить скучное времяпрепровождение, то магазины… Магазины – это зло в чистом виде!
– Точно сама сходишь?
– Точно-точно, обещаю!
– Хорошо, но всю следующую неделю после праздника ты меня никуда не тащишь: ни по музеям, ни по магазинам, ни на прогулки. Вообще никуда! В театр – тоже!
Условия были очень жесткие. Без сопровождения брата Маша могла попасть только на самые невинные развлечения, а прогулки ограничивались строго охраняемой зоной верхнего города, но… котеночек мейнкуна… Эх, на какие жертвы приходится идти ради влюбленной подруги!
– Обещаю, никуда! Уговор?
– Уговор.
Погода была ветреной, и тонкие, еще голые ветки дерева постоянно стучали в окно. Не спалось. Да и не удивительно – три года спала! Выспалась, наверное, на жизнь вперед.
Фонари в парке за окном погасли, и теперь только рассеянный свет молодой луны давал разглядеть внутреннее убранство. Было бы на что смотреть – за прошедшие дни обстановка запомнилась до мелочей и успела надоесть. Домой бы, только где теперь этот дом?
Звуки и шорохи на улице заставляли ежиться и плотнее кутаться в тонкое больничное одеяло. Вроде и бояться нечего – никому не нужна, никого не обидела, а вот поди ж ты, и здесь нашлись недоброжелатели. Няню Николая Дарья в жизни не видела, но уже успела наслушаться всяких ужасов от персонала.
Николай… Самого-то Николая женщина видела всего один раз в жизни. В том злополучном автобусе молодая, всю дорогу шепотом ругавшаяся пара напротив волей-неволей привлекала внимание. А бедный ребенок, которого отец даже отказывался взять на руки, чтоб помочь молодой жене!
– Всю жизнь мне, гадина, изломала. Права была няня, не стоило на тебе жениться… – Мужчина старался шипеть тихо, но Дарье, сидевшей очень близко, было все слышно. – Что ты мне суешь это отродье?! Сама родила, сама и занимайся. Приедем – отец что- нибудь придумает.
– Коля, он плачет, его надо перепеленать… – Красивая особой восточной красотой женщина умоляюще смотрела на мужа.
– Пеленай, мне-то что. Или ты думаешь, я ваше дерьмо нюхать буду?! – С этими словами мужчина встал со своего места и, всем видом изображая хозяина жизни, что совсем не вязалось с обстановкой обычного рейсового автобуса, направился в сторону
