возьмется за такую работу без веской причины, хотя бы в виде денег. – И вновь перейдя на жизнерадостный тон, Малюта закончил: – А я тебе сразу советовал обратиться к отцу!
Напарник принялся за пирог, а я стал лихорадочно соображать, как выйти из положения. Денег оставалось в обрез, еще неизвестно, как у профа дела пойдут: знаю я этих ученых, им обязательно в последний момент что-нибудь еще потребуется. Залезать в «чистую» кубышку до тех пор, пока не испробованы все варианты, не хотелось. Без надежды на ответ спросил, скорее для себя:
– Что ж делать-то, блин?..
Но Антон неожиданно дал хороший совет, чего я от этой ехидны, признаться, не ожидал:
– Да понял я, что нет у тебя денег, все растряс на покупку. Теперь тебе прямая дорога в тюрьму.
– ?.. – уставляюсь на собеседника.
– В долговую яму.
– ?! – Недоумение зашкаливает.
– Да не сесть, придурок, а поискать мастера.
– Гм… А поподробнее можно?
– Ладно, пользуйся, бестолочь, пока я добрый, но с тебя и завтра пирог тогда!
– Да не вопрос, если что дельное посоветуешь, – сказал я и изобразил живейший интерес.
– В общем, так: идешь на Тюремную улицу – это в северной части города, так и называется, если ты не понял. Здание там одно, так что не ошибешься. Обращаешься в комендатуру с запросом на мастера. Списки там же висят, специальности и расценки указаны. Оформляешь запрос и, если на этого человека других заявок нет, тебе его прямо там могут выдать, срок сам прикинешь. Только, сам понимаешь, не лично тебе, а тетке твоей, под поручительство. Так что и охрану какую-нибудь желательно взять с собой.
– Подожди, ничего не понял… мне что, заключенного отдадут?
– Не отдадут, а отправят отрабатывать долг, – назидательно поправил Антон. – Отец, если большой и срочный заказ случался, бывало, брал так работников. Оно, конечно, чуть подороже, чем обычный найм, выйдет, зато и кочевряжиться такие работники не будут: что скажешь, то и сделают.
– А им самим, что, ничего платить не нужно?
– Ну это на твое усмотрение. Вот покормить их три раза в день ты обязан, а деньги – только в комендатуру. Они ж свой долг отрабатывают, не просто так сидят. Или ты думал, что долговая яма – это реальная яма посреди города, как в старые времена, выкопана? А несчастные сирые и убогие, как прежде, гниют в ней заживо, питаясь подаянием сердобольных граждан Москвы?
– Да ну тебя! Я вообще от тебя в первый раз о таком услышал!
Антон вылупился на меня, будто впервые увидел:
– Ну ты даешь, как можно такое не знать? От сумы да от тюрьмы не зарекаются, знаешь ли. Ты ж законами интересовался, неужели на такое не натыкался?
– Ты что, думаешь, можно вот так весь свод законов охватить? Я только самое основное просмотреть успел, – обиделся я. – Это ж не перечитать никогда!
– Так это и есть основное!
– Ну ладно-ладно, убедил: я – идиот. Только ты мне еще пару моментов проясни: туда что, и дворяне попасть могут?
– Да кто угодно. Хотя старые рода и клановые, понятно – нет, к ним с другой меркой подходят, а вот титулованные, вроде отца моего или тетки твоей, – запросто. Про тебя и себя вообще молчу. Правда, я и в долг ни у кого брать не собираюсь и тебе не советую. Возьмешь не у тех людей – легко там окажешься и будешь всю жизнь небо в клеточку видеть.
– А если специальность невостребованная – ну там историк какой-нибудь, библиотекарь? Они что, до конца жизни там сидят? Вряд ли на такие должности зэков берут.
– Кого?
– Зэков… Заключенных, в смысле, – пришлось пояснить.
– Словечки у тебя порой проскакивают… – Парень слегка задумался, дожевывая пирог, но потом продолжил: – А с библиотекарями, как ты говоришь, все просто – указывают кроме основной специальности еще парочку, на край – соглашаются на самый простой труд вроде очистки улиц или еще чего. На чернорабочих-то всегда спрос есть, просто платят им, понятно, копейки. С таким заработком можно до конца жизни с долгом рассчитываться. Бывает, родственники, чтоб не позориться, долги закрывают. Друзья помочь могут. Только обычно, если попал туда, значит, уже все, что мог, испробовал и у семьи, и у друзей назанимал, так что отработать как можно больше – в их интересах.