Под лабораторию удалось арендовать бывший склад неподалеку от дома, благо жили мы как раз у границ складского района. Дом в свое время пришлось покупать совершенно неожиданно и срочно, поэтому особо выбирать было не из чего. Копию указа Наталье выдали еще в октябре и популярно объяснили, что есть несколько неписаных правил, которые ей теперь придется соблюдать как главе молодого рода, если хочет, чтоб относились с подобающим уважением. И собственный дом или своя квартира в центре города – одно из них. Ибо невместно!!! Гавриленков, кстати, мне потом эту информацию подтвердил, но ему-то проще, у него дом уже давно был. Понятно, что при отсутствии дома никто титул не отберет, видал я тут дворян и гораздо беднее нашего, что жили в таких трущобах, где домик нашей домохозяйки показался бы роскошным дворцом. Но, опять же, и всерьез к ним никто не относился. Причем все уши на эту тему Наташке прожужжали и в канцелярии губернатора, и на работе, и даже милейшая домохозяйка Мария Ивановна постаралась. Ни у кого почему-то и мысли не мелькнуло – откуда у бедной девушки из провинции найдутся деньги на собственное жилье в Москве.

Наталья долго крепилась, но в какой-то момент ее просто все довели, и я стал свидетелем ее слез. Уяснив для себя причину, какое-то время пребывал в раздумьях, но потом махнул рукой. Нехай будет дом. Снимать комнатки у посторонних людей к тому моменту мне и самому надоело, так что моя хозяйственная жаба даже не сильно возражала. Клад в Воздвиженском был не единственным, о котором я знал, просто, пожалуй, одним из самых крупных, и именно его я с самого начала собирался засветить перед государством ради вожделенного титула; правда, думал, что получу стоимость деньгами и пущу их в оборот, а из них уже сделаю миллион. Но планы – они на то и планы, чтоб корректироваться, поэтому дворянкой прежде меня стала Наталья.

Так что аккурат к церемонии вручения мы выкупили небольшой домик в не самом престижном районе, зато быстро и относительно недорого. В минусах была постоянная кипучая деятельность в районе складов и толпы снующего туда-сюда народа, а в плюсах – небольшой придомовой участок, где по весне Наташка собиралась вспомнить свое крестьянское прошлое и насажать каких-то цветочков-кустиков. Я, когда увидел этот дом, даже ни минуты не сомневался, что именно его и выберет моя подруга, хотя были и другие варианты.

Склад, который мы с профессором присмотрели, расположен был неудачно – немного на отшибе, подъезд к нему был узкий и неудобный, зато эти же причины обеспечивали лаборатории некоторую уединенность и чего скрывать – низкую арендную плату. Производить энергоблоки на продажу я пока точно не собирался, самому бы ими обзавестись, а значит, прямой выгоды от этого вложения в ближайшем будущем не ожидается. А так – и недорого, и от дома недалеко.

Бушарин, убедившись в серьезности моих намерений, развил бурную деятельность, и уже через неделю бывшие складские площади были завалены коробками и ящиками с неразобранным оборудованием, а также таинственными упаковками с ингредиентами. Видно было, что идею постройки собственной лаборатории профессор вынашивал давно, что бы ни говорил про свою трусость и осторожность. Сам он преобразился за считаные дни. Из прилизанной снулой рыбины превратился в шаблонного «сумасшедшего ученого» из виденных мною голливудских фильмов: волосы всклокочены, бородка торчит во все стороны разом, глаза красные от недосыпа, зато и горят огнем, появилась уверенность и даже какой-то шарм. На него, по-моему, даже девушки оглядываться стали – с таким одухотворенным видом он носился по улицам. Очень сокрушался, что до конца года его из преподавателей не отпускают, зато репетиторскую деятельность забросил напрочь, за исключением меня, разумеется. Вот только проходили наши уроки теперь не в тишине домика, а под шум распаковываемых и подключаемых приборов.

Времени катастрофически ни на что не хватало, и я тоже сунулся в дирекцию архива в попытке уволиться. Но… как говорил незабвенный Шарик из Простоквашино: «Фигвам – национальная индейская хижина»! Надо было лучше изучать трудовой кодекс. Уйти по собственному желанию можно только по согласованию с начальством, а если оно не согласно, то через два месяца после подачи заявления. А начальство не очень горело желанием искать нового работника, и со всей широтой русской души дало мне время подумать и передумать. Ссориться с ними мне тоже было не с руки, мало ли как жизнь дальше повернется, тем более что люди там работали приятные и умные, так что пришлось сжать зубы и вертеться как белке в колесе. Этак от меня к лету кожа да