тело, а на меня, туда, где я ощущаю себя сейчас.

— Ударь! Лиши возможности двигаться! — выкрикнула я и друг словно услышал меня.

Один короткий удар и мир погрузился во тьму.

— Ты как? — спросил Рондай, склонившись надо мной, когда я открыла глаза.

— Шея болит, — призналась неохотно.

— И что это было? — взволнованно вопросил маг.

— Не знаю, но меня будто выталкивает из собственного тела, и я не могу им управлять, — ответила шёпотом.

— Уж постарайся больше не выходить на подобные прогулки, иначе мне придётся приложить тебя посильнее, — проворчал друг. — Иначе мне придётся приложить тебя посильнее.

— Какой ты бравый, — усмехнулась я и с ужасом осознала, что это были не мои слова.

Всё повторилось, но теперь я не склоняла Ронни к порочной связи. Мои губы произносили слова о силе и власти, которые я могу подарить ему, если он откажется от своей семьи и прежних взглядов.

«Нет! Хватит! Это же моя тюрьма и моё испытание!» — прокричала в пустоту, из которой я и сама сейчас состояла, и всё прекратилось.

— Похоже, это место настроено на искушение, — задумчиво произнёс Рондай. — И оно ударило по мне, потому что я слабее.

— Тихо, — прошептала, стараясь разобрать многоголосую речь, доносящуюся из-за грани нашей тюрьмы.

— И что ты ожидаешь услышать? — усмехнулся маг. — Они уже и думать забыли о тебе. Ты всего лишь одна из многих, кто может занять место на троне. Всё равно власть в руках совета, а королева только кукла, выставляемая на показ народу. Ты пустышка, самозванка, лишённая прав и собственного мнения.

Я взглянула на Рондая и поняла, что теперь пришёл его черёд искушать меня.

— Можешь не тратить время, — усмехнулась и ударила ладонью о невидимую стену. — Я знаю всё, что ты скажешь мне. Я пешка, самозванка, глупая девчонка, решившая, что мне доступны нити власти. Заблудшая душа, наивная женщина, подумавшая, что достойна любви такого мужчины, как Карай Туманный. Плохая мать, не знающая истинной силы сына. Плохая сестра, не уважающая мнение Виколлы и никчёмная подруга, пользующаяся преданностью близких. Я знаю все свои пороки и слабости, чем же ты ещё сможешь меня искусить?

— Ты была права во всём, — криво усмехнулся Ронни. — Но ты забыла о главном своём пороке — ты порождение безграничной силы Эмани. Именно ты стала причиной её возвращения в твой мир. Ты была умервщлена своей богиней и Эмани вдохнула в тебя новую жизнь, подарив тебе познание сути тумана и других видов магии. Ты — тот якорь, который держит Эмани в твоём мире, и именно ты должна подарить ей власть над ним.

— Нет, — уверенно ответила я. — Моя жизнь была отнята болезнью и её вернула мне безумная женщина, рождённая моей богиней, но отравленная твоей силой, Эмани. Ты — яд, распространяющийся по телам тех, кто не знал прежде твоей силы и не научился противостоять. Я же получила вторую жизнь благодаря твоему яду и больше не подвержена его влиянию.

Рондай дёрнулся, судорожно вздохнул и удивлённо посмотрел на меня.

— Всё хорошо, — заверила я его. — Мы выберемся из этой темницы.

— Мне бы твою уверенность, — посетовал друг.

— А ты просто верь, — улыбнулась я. — Вера ранит её сильнее всего.

— Проблема в том, что я не уверен в силах твоей эфемерной богини и верю скорее в силы этой бестии, — признался Рондай.

— А ты верь в меня, в мою веру богине, — ответила, прощупывая ладонями незримую стену.

— Ну, тебе-то я и так верю. Если бы ты была безумна, нас уже давно захватили бы, — задумчиво ответил маг.

— Этого достаточно, — убеждённо ответила я, в действительности сомневаясь, что моей веры будет достаточно, чтобы преодолеть влияние Эмани.

— Ну, по крайней мере, нас больше не пытаются склонить к пороку, — усмехнулся Ронни.

— И не заставляют признаваться в своих слабостях, — задумчиво ответила я.

— Значит, мы пока в выигрыше, — уверенно заявил маг.

Я не успела ответить, нас захлестнул вихрь, сбивший с ног, закрутивший, бьющий и бросающий из стороны в сторону. А в следующее мгновение я упала в объятия Рафэ.