По его руке вился сложный серо-зеленый узор из переплетенных лоз, похожий на кельтский узел. Лоза покрывала его кисть и скрывалась между пальцами. Мне никогда прежде не доводилось видеть такую татуировку. Я сделала два заказа и отошла в сторонку. Рен посмотрел на меня с любопытством.

– Очень есть хочу, – пробормотала я.

Он ухмыльнулся.

Заказы нам выдали одновременно, и было что-то странное в том, как мы вышли из кафе вместе, будто действительно были вместе. Часть меня очень хотела увидеть его реакцию, когда он наконец попробует пончик, присыпанный сахарной пудрой. Все-таки первый раз не забывается.

Но мы не друзья. Мы едва знакомы, вдобавок он силой затащил меня в проулок. Я сжала пакет с пончиками, переступила с ноги на ногу и взглянула на Рена.

– Ну ладно, увидимся.

Он ничего не ответил, только склонил голову набок. Я вдруг подумала: интересно, что было бы, если бы мы с ним познакомились… ну, при обычных обстоятельствах. Скажем, на лекции в Лойоле. Наверно, тогда мне захотелось бы узнать его получше, посмотреть, где кончается его татуировка, но нашу ситуацию нормальной не назовешь. Я вздохнула и повернулась к Рену спиной.

– Айви! – окликнул он.

Я тут же обернулась к нему, как будто только этого и ждала.

Рен стоял в тени. Свет из кафе падал на тротуар.

– Не делай глупостей. Иди домой. Береги себя.

Сказал и был таков. Скрылся в толпе, переходившей через дорогу.

До начала утренних занятий в Лойоле мне удалось поспать всего лишь несколько часов, так что я, как в детской дразнилке, вела себя как псих-недоучка, в жопе колючка, учитывая, что я не стала пить обезболивающее, чтобы не выглядеть совсем уж отмороженной.

В такие дни, невыспавшаяся и с дыркой в боку, я задавала себе тот же вопрос, что и Вэл: зачем я вообще хожу в универ? Вместо того чтобы лежать себе, укутавшись, в постели и видеть сны про сексуальных парней с кубиками на животе, присыпанными сахарной пудрой.

Ладно. Что-то меня занесло.

В пятницу у меня два занятия – психология и статистика. Первое мне даже нравилось: интересный предмет. А вот статистика… пусть бы мне лучше выдрали ресницы ржавыми щипчиками.

Я успела до лекции съесть сэндвич и с трудом уселась за парту. В ожидании преподавателя, который, как всегда, задерживался – наверно, ему тоже до смерти не хотелось идти на занятие, – я думала о том, что случилось вчера, и о Рене.

Вчера я долго не могла уснуть, поскольку вспомнила, что не спросила его, зачем он-то следил за этим, как он утверждал, старейшиной. Меня совсем сбило с толку, что Рен вот так уволок меня с улицы и сказал, что тот эльф – старейшина, и я совсем забыла его спросить, какого, собственно, черта он там делал.

Единственное, что я поняла, – Рен сам охотился за старейшиной, но почему он…

– Хреново выглядишь.

Я обернулась налево и увидела Джо Энн Вудворд. Она плюхнулась за парту рядом со мной.

– Вот спасибо. У меня прям от сердца отлегло.

Джо Энн негромко рассмеялась, достала из сумки толстый учебник по статистике и убрала за ухо прядь густых каштановых волос.

– Извини.

Учебник с глухим стуком упал на парту. Он был такой большой и толстый, что им наверняка можно кого-нибудь насмерть прибить.

– Нет, правда, как ты себя чувствуешь?

Мне очень нравилась Джо Энн. Мы познакомились на первом курсе на лекции по основам психологии и сразу же поладили. У Джо Энн была шикарная фигура, а еще она была очень милая: характер у нее был не просто сахар, а сущая клубника в сахаре. Она никогда ни о ком не отзывалась дурно. Я была рада, что мы подружились: рядом с ней я чувствовала себя… обычной.

Редкое и бесценное чувство.

И хотя мы с Джо Энн не раз засиживались допоздна на семинарах и даже несколько раз выбирались вместе потусоваться, она