Мужчины одновременно коротко кивнули. Ну и кто из них кто?

Старик заметил мою растерянность.

— Иллат, — громким шепотом поведал он и указал на правого, с тонким шрамом на верхней губе. — Неор. — Теперь указующим перстом ткнули в левого. У этого шрамов не наблюдалось, зато имелся просто-таки выдающийся орлиный нос. Так что запомнить мэтров не составило труда.

Гарард закончил своеобразную церемонию представления, отступил на шаг и вдруг подмигнул мне. «Коллег» опять мгновенно перекосило. Судя по всему, у этой троицы имелись свои личные счеты. Чем-то иным своеобразное поведение целителя объяснить было трудно.

— Сирра Кателлина, — сухо начал горбоносый Неор, — согласно приказу императора мы с мэтром Иллатом проведем проверку и…

— В присутствии мэтра Гарарда, разумеется, — вмешался неугомонный старик, — личного целителя сиятельного саэра Саварда Крэаза, чьей наидой является означенная сирра. Как и положено в соответствии с законом.

Губы Неора дернулись, но он сдержался и мрачно подтвердил:

— Разумеется.

А Иллат нетерпеливо поторопил:

— Пора, сирра.

Портальный зал на первом этаже Закатного. Пентаграмма ждущего нас перехода. Снова коридоры, повороты, совершенно пустые, безлюдные, и, наконец, просторная круглая комната, в которой не было ни окон, ни мебели, лишь невысокий мраморный постамент в центре.

Маги сделали несколько шагов и остановились. Я застыла рядом с ними.

— Ну же, сирра, — через несколько секунд томительного молчания не выдержал Иллат. — Чего вы ждете?

Бросила удивленный взгляд на хмурое лицо с белой ниточкой шрама и вдруг поняла: Катэль уже не раз проходила подобный ритуал вместе с другими воспитанницами обители и знала процедуру проверки. А вот я не имела ни малейшего представления о том, как вести себя дальше.

— Вижу, вы от волнения обо всем забыли, сирра Кателлина. — Слава всем богам, Гарард решил помочь. — Не тревожьтесь, — целитель мягко придержал меня за плечи, — идите.

Прикосновение руки к спине указало направление, и я пошла. К постаменту и к тому, что на нем лежало. Что сейчас произойдет? Чего от меня хотят? Я должна что-то сказать? Сделать? Возложить руки? Сплясать ритуальный танец? Медленно, очень медленно, двигалась к цели, оттягивая неизбежное и на ходу соображая, как поступить.

Шаг… Другой…

Маленькая искорка на поверхности пьедестала разгоралась все ярче, и через несколько секунд я уже не могла оторвать глаз от того, что видела. На мраморном возвышении покоился самоцвет, крупный, темно-фиолетовый, завораживающе прекрасный. В его таинственной живой глубине вспыхивали и тут же гасли крохотные серебристые звездочки, рождались и умирали целые галактики.

Невольно потянулась рукой к груди. Точно такой же камень украшал медальон, висевший у меня на шее. Два артефакта, почти неотличимые друг от друга. Но если мой казался удивительно родным, дарил тепло, успокаивал, забирал тревоги и сомнения, то этот неуловимо настораживал, невольно заставлял собраться и словно бы отталкивал.

Шаг… Еще один…

Постамент приближался. Серебряные отблески в бесконечной фиолетовой бездне загадочно мерцали, плясали, расцвечивая все вокруг. Звали в нетерпении. И амулет на моей груди откликнулся. Завибрировал, моментально нагрелся, обжигая кожу, — казалось, он впитывает в себя мощный поток энергии, — а затем так же быстро остыл. В то же мгновение камень на возвышении успокоился. Потух, застыл безжизненно, будто заснул.

Остановилась в замешательстве, и тут же сзади раздалось резкое:

— Ждите на месте, сирра.

Иллат торопливо проскользнул мимо, даже не удостоив взглядом, и склонился над артефактом. Несколько минут он внимательно рассматривал самоцвет, что-то тихо нашептывал, а потом развернулся ко мне.

— Ну что там? — Неор, как видно, не отличался большим терпением.

— Она не дошла пятнадцати альнов.

— Уверен? — В голосе горбоносого звучало неподдельное удивление.