— Игерд не мог долго находиться вдали от нее, заниматься делами, сыном. Это даже не страсть. Разрушительная, мучительная зависимость, которая разъедает душу. Недаром предки безжалостно уничтожали подобных вам. — Быстрый яростный взгляд в мою сторону. — Вы как опасная ядовитая зараза. Неизлечимая болезнь, лекарство от которой одно — смерть.

Понятно. Если женщина начинает для тебя слишком много значить, убей ее и живи спокойно. Вот девиз всех высокородных Эргора. Агент Смит с его знаменитой речью «Люди — вирусы» рукоплескал бы стоя.

— Помочь опекуну и другу я был уже не в силах. Он никогда не отдал бы наиду, не позволил причинить ей вред. А вот что касается других… Игерд сам подсказал идею. Когда он осознал, кем является Кариффа, понял, что не все потомки жриц уничтожены, разыскал в имперском архиве старые записи. В них и прочитал о том, как распознать проклятую кровь. Старый надежный способ, забытый за ненадобностью. Как оказалось, зря. Разумеется, мы не проверяем всех сирр Эргора, ненужная огласка, разговоры, волнения ни к чему. Имперские маги, связанные личной клятвой, и так наблюдают за семьями саэров и немедленно докладывают обо всех странностях. А вот поступающих в обитель девочек настоятельница сразу же проводит через особый ритуал. Я давно знаю, что тебе достался семейный дар, Кателлина. Как и твоей матери, судя по поведению Эктара. Ваша гнилая кровь виновата в его одержимости, в том, как упорно этот саэр преследовал чужую жену и мстил ей, не остановившись даже перед убийством.

— Сирра… мама покончила с собой на следующий день после казни отца. — Голос плохо слушался, пришлось откашляться.

— Ты в это веришь? — Мужчина даже не пытался скрыть едкую насмешку в голосе.

— Таков был вердикт имперского дознавателя. — У меня хватило сил поднять глаза от яркого цветочного ковра и прямо встретить надменный колючий взгляд.

— Таков был мой приказ дознавателю, — парировал Раиэсс. — Подлинный отчет о происшествии видел лишь я. Глава одного из самых сильных родов империи и женщина, в чьих жилах течет кровь жриц Проклятой. Выбор очевиден. Так что дело замяли, и подозрения против твоего бывшего опекуна остались лишь на бумаге.

Угу, а бумага эта, оформленная по всем правилам и подписанная дознавателем, отправилась в досье, заведенное на Ритана Эктара. Откуда при необходимости ее в любой момент можно извлечь и обнародовать. Хороший способ держать могущественного высокородного за горло.

Несколько минут мы молча смотрели друг на друга.

— Как думаешь, девочка, для чего я все это тебе рассказал?

— Самой интересно, — вырвалось неожиданно.

— Дерзишь? — Айар нахмурился. Впрочем, гнева в его голосе я не услышала. Лишь холодное любопытство.

— Как можно, Повелитель.

Мужчина недоверчиво хмыкнул.

— Ты слишком спокойна. Где слезы? Мольбы о пощаде? Заверения в благонадежности? Не боишься, что я прикажу тебя убить, наида с порченой кровью? Или, — властное жесткое лицо вмиг потемнело, — надеешься на помощь Саварда?

Напряженное, пристальное внимание императора тяготило. Буквально придавливало к земле. Было неуютно и зябко, хотелось немедленно уйти, сбежать не оглядываясь. Жаль, что это невозможно.

— Боюсь. И знаю, осужденного вами ничто и никто не спасет. Но если бы вы приняли решение просто от меня избавиться, вряд ли удостоили разговора. Зачем тратить время на ту, которой через мгновение уже не будет? Что-то объяснять ей?

— Умная малышка. — Золотистые глаза остро блеснули. — Красивая, умная, желанная отрава. Слишком много «достоинств», — в последнее слово собеседник вложил, наверное, весь доступный ему сарказм, — для того чтобы уцелеть. Впрочем, тебе и тут повезло. Высокородных слишком мало. Никто не станет уничтожать сирр без веского на то основания. Даже меченых Проклятой.

«И тут?» А когда мне еще везло? Хотя… Меня отлучали, испытывали ритуалами, травили, а я все еще цела. Что и говорить, действительно повезло.

Раиэсс развернулся и направился дальше по дорожке. Поспешила следом, не желая упустить ни единого слова.

— Девочек с кровью жриц в обители проверяют постоянно. Если уровень дара едва заметен и не увеличивается с годами, воспитанницы спокойно живут дальше. Растут, учатся, обретают господина. Становятся превосходными наидами. Лучшими. Они могут вобрать в себя больше силы, чем простые сирры, и идеально подходят для самых могущественных из дваждырожденных. Понимаешь?

Еще бы не понять.

— А другие… Что с ними происходит?

— Такие женщины — самое сильное искушение для саэра, но несут ему лишь гибель и безумие. Они подлежат немедленному