Мы уже закончили завтракать и теперь, целуясь, медленно шли по галерее — Савард снова потащил меня в архив, когда впереди заклубилось марево перехода, и нам навстречу шагнул император всея Эргора Раиэсс Айар. Собственной персоной. Придирчиво оглядел представшую перед ним композицию, наши соединенные руки и переплетенные пальцы, уделил особое внимание моим припухшим от поцелуев губам и недовольно нахмурился.

— Райс? — Сиятельный выпустил мою ладонь только для того, чтобы тесно прижать к себе. — Что случилось?

— Ничего, — Айар задумчиво проследил, как рука Саварда скользнула на мою талию, — кроме того, что советник старательно игнорирует требование своего императора явиться в Соот Мирн. Между прочим, третье за последнюю неделю. Вот, решил полюбопытствовать, чем он так занят.

— Ты же знаешь, я целыми днями сижу в архиве.

— О да! Не только знаю, но теперь еще и вижу. — Айар снова уставился на мои губы, мрачно усмехнулся, но тут же стал серьезным. — Надо поговорить. Твоя наида прекрасно доберется до своих покоев в сопровождении телохранителей. Не так ли, сирра?

Золотые глаза остро блеснули.

— Да, Повелитель. — Склонила голову в подобающем поклоне.

До гостиной я дошла за несколько минут. Еще некоторое время понадобилось для того, чтобы отослать служанок и уверить охрану, что я никуда идти не планирую, а намерена терпеливо дожидаться господина. А потом, оставив Кариффу «бдить», нажала на один из завитков украшавшего стену орнамента и скользнула в открывшийся проход.

Настоятельница еще в первые дни рассказала о ходе, связывающем ее комнаты с различными помещениями школы. Впрочем, эта информация мне мало помогла. Почти все узкие коридоры резко обрывались завалами, не приводя никуда. Попасть можно было лишь на бывшую кухню — просторную, мрачную, загроможденную гигантскими расколотыми плитами — ив преподавательский архив. И я надеялась, что сейчас Савард повел императора именно туда.

Быстро добежала до нужного места, отсчитывая по пути повороты — два налево… направо… налево… еще раз направо… и еще… вот оно… — нетерпеливо приникла к слуховому окну и поняла, что не ошиблась.

— …желание жить в этих руинах, — раздраженный голос Айара я узнала с первого звука. — Но Вионну сюда не отпущу. Она присоединится к твоей наиде в вашем родовом поместье. Когда ты собираешься покинуть Эфраду?

— Завтра, в крайнем случае послезавтра.

Ответ Саварда просто-таки ошеломил. Интересно, когда он намеревался об этом рассказать?

— Значит, ничего найти не удалось?

— Я перерыл весь архив, ты знаешь, это последнее известное древнее хранилище. Ни малейшей зацепки.

Молчание. Затем последовал закономерный вопрос:

— Что собираешься делать?

И короткое, отрывистое:

— Не знаю.

— Альфииса Эктар — наиболее подходящая кандидатура на роль твоей супруги. Но не единственная. А теперь, после того как ее отец запятнал имя Эктаров неблаговидными делами, уже и не самая достойная. Расторгнуть помолвку будет нетрудно. Тебе придется выбрать другую невесту, Вард. — Раиэсс говорил сухо и строго. — Роду Крэаз нужен наследник. Империи нужен. Мне нужен. И не один. Ты ведь понимаешь это?

— Да. — Все так же коротко.

— Хорошо. — В голосе Повелителя звучало облегчение. — Когда твоя сестра выйдет замуж, ее первенца передадут роду Крэаз, как мы и договаривались, но пока Наланта не достигла брачного возраста, вся ответственность лежит на тебе. Отвози наиду в родовое поместье, возвращайся в Соот Мирн, и сразу же начнем подбирать невесту. Согласен?

Затаила дыхание. На что я надеялась? Что Савард откажется? Попросит подождать? Станет тянуть бесконечно долго?

— Согласен.

Из меня будто весь воздух выбили, даже в глазах потемнело. Ну вот и конец. Уходить придется сегодня ночью.

Повелитель любезно согласился остаться на обед. Ради такого случая повара Арвита расстарались как могли. Стол ломился от изысканных яств, так что глаза разбегались, а слуги подносили все новые и новые кушанья. Но оценить это изобилие по достоинству оказалось некому.

Я вяло копалась в своей тарелке — после подслушанного разговора аппетит пропал совершенно. Савард тоже почти не притронулся к блюдам, что ставили перед ним. Сидел отстраненный, подавленный и мрачно хмурился, о чем-то размышляя. Один