была неотделимой частью меня.

— Идем, — поманила наемника за собой, — пока нас не застукали на месте преступления.

— Ты права. Секунду. — Дарго потер ладони. — Дай-ка подчистим содержимое их карманов. Трупам монеты без надобности.

Я тела не трогала, только вслушивалась в тишину и старалась не дышать носом. Наемник ощупывал одежду, хлопал по ногам, стягивал ботинки. Кроме мешочка с золотом, мы разжились зачарованным кинжалом, который Дарго пихнул за второе голенище.

На небе появилась полная луна. Мой резерв опустел и просил добавки. Какой угодно, любой, хоть самой малюсенькой…

«Нет, — отрезала я. — Позже».

Туманы кружили за мной ураганами и ползли под ногами змеями. Впервые я ощутила себя истинной повелительницей. Возможно, боги заранее знали, с кем свести высокого лорда.

Весь день мы провели в пути, силясь обогнать ветра и непогоду, и почти не разговаривали на серьезные темы, что, признаться, к лучшему. Не приходилось отвечать, обманывать или юлить. Только на привале, уже после того, как солнце взошло над горизонтом и собралось опускаться, Дарго потребовал:

— Итак, леди Теней, поведайте-ка о вашей жизни. — Он протянул мне кусок солонины и флягу.

— Что именно поведать? — Я нервно пожала плечами. — Ты сам все видел.

— Нет-нет-нет. — Покачал указательным пальцем. — С самого начала. Последний раз я лицезрел тебя полумертвой в доме Шата. Начинай оттуда.

— Что именно начинать? — повторила я, рассматривая жующих траву лошадей. — Меня нашел лорд Теней и почему-то решил забрать себе. Я умирала, и тогда он соединил наши жизни рунами обручения.

— Просто так? — Дарго нахмурился.

— Видимо.

— Твой лорд поразительный чудак.

Я улыбнулась во весь рот.

— Я знаю.

И тут же поникла. Кое-что тревожило меня уже вторые сутки. Ладно, раньше нашей связи мешал сдерживающий ошейник, но он был снят, и тогда руна на моей ладони потускнела. Туманы вились за спиной, но руна — знак нашего союза — почти стерлась.

Что-то произошло. И если бы Трауш появился во сне хоть на мгновение, я бы допросила его. Но вместо лорда мне снились краски и звуки, цвета, ничего не значащие люди, смех и слезы. Среди мельтешения я не могла разглядеть пепельных глаз и расслышать знакомого голоса.

— Твоя очередь отвечать на вопросы. — Я отпила из фляги и чуть не закашлялась: внутри была не вода, а крепкая спиртовая настойка. — Что нас ждет в той деревне, куда тебе необходимо заехать?

— Ты о Залесье? Вообще я оттуда родом, — Дарго перехватил флягу и жадно всосался в горлышко. — Вот, на старости лет вздумалось глянуть на родню, пройтись босиком по бескрайним просторам да свистнуть молодецким посвистом.

— Ты что-то недоговариваешь.

— Ага, — не стал спорить он, разваливаясь на нагретой солнцем траве. — Но и от тебя не требую всей искренности. Меня не волнуют ваши отношения с лордом, а тебя — мои с деревней. Договорились?

Я утвердительно мотнула подбородком.

— Кстати, — сказал наемник, уже засыпая, — спасибо, что спасла мою шкуру. Хотя я бы и сам справился.

— Ты бы так справился, что на моей совести вместо четырех мертвецов оказалось бы пятеро, — парировала я.

Дарго не стал спорить — засопел во сне.

Первую ночь мы провели на постоялом дворе, во вторую напросились в захудалое село, мимо которого проезжали. Третью, четвертую и пятую заночевали у дороги. И все эти дни мы не обсуждали ничего личного. Вообще. Как же меня это радовало! Я не была готова раскрываться перед кем-то, тем более перед существом из прошлого.

Трауш перестал навещать меня ночами. Руна окончательно побледнела, и я не могла разглядеть ее, даже если приглядывалась до рези в глазах. Мне было страшно. Страшно и одиноко как никогда раньше.

Лишь на седьмые сутки мы прибыли к той самой деревушке. Она, огороженная высоким частоколом, сразу показалась мне диковатой.

— Ух ты! — я присвистнула. — От кого защищаются?

Мы спешились и вошли в ворота, придерживая коней под уздцы.

— Давненько я сюда не заезжал. — Дарго пососал нижнюю губу, ткнул влево. — Вроде как приличный трактир был где-то там, уж не знаю, остался ли. Так вот, несколько лет назад здешние края выбрала лакомым местечком разбойничья свора. Они разоряли деревню за деревней, методично уничтожали все кругом, грабили и убивали, — он говорил так бесстрастно, словно обсуждал предстоящий ужин. — Тогда-то деревенский совет и решил создать частокол, — задумался и закончил: — Не помогло. Разбойники напали внезапно, и наши олухи-стражи не смогли ничего предпринять. Половину села сожгли, в другой измывались над женщинами и детьми. Тех, кто оказал сопротивление, вздернули,