Используя лишенные мечей средние конечности как тупоносые копья, монстр атаковал человека то с одной стороны, то с другой. И в то же время сыпал ударами мечей сверху, пытаясь пробиться стальными жалами сквозь мелькавшие непреодолимым заслоном овальные щиты «легионера».

И вот атака увенчалась успехом. Стремительно изменив направление, верхняя пара конечностей, высекая искры, ударилась о щиты, а мечи устремились в приоткрывшуюся брешь и ударились в грудной панцирь.

Приняв на себя весь импульс удара, панцирь выдержал, но не сумел полностью поглотить импульс мечей, и лезвия, заскользив по броне, утопились в сочленение нижней пары рук.

Брызнувшая в стороны кровь и рев боли человека добавили кибу еще больше прыти. Наседая атаками на раненого «легионера» со всех сторон, монстр оглашал окрестности скрежетом и высекаемыми искрами, а им отвечал сухой треск разрядов палиц. Но с каждой минутой над ристалищем все чаще звучал скрежет и лязг атак киборга, складывающихся в гимн смерти. Смерти для маленького человека, возомнившего себя равным стальной мощи…

Обжигающая боль и пелена перед глазами. Весь мир сузился до блеска мечей и череды ударов о щиты. Тело предательски дрожало, ноги как ватные не желали танцевать, двигаться, только больше врастали в землю, а в груди растекался холодок, и он уже не чувствовал кончиков пальцев рук.

Это был конец.

В сознании все чаще мелькали эпизоды из воспоминаний всей короткой жизни. Первые воспоминания о яслях. Лица старших матерей. Первая драка за порцию. Первый котел. Ощущение собственной силы, когда соперник сломлен и валяется у твоих ног. А теперь тебе самому придется так же пасть перед стальным монстром. Подчиниться более сильному. Сдаться и уйти в темноту. Но что-то мешает, свербит и постоянно теребит.

Перед глазами всплыли бездонные синие глаза Деми, наполненные слезами и болью. Лицо, искаженное безмолвным криком отчаяния и призыва не сдаваться. И далекие слова, словно пробившиеся через толщу воды: «Не смей сдаваться! Сражайся, воин! Ты обещал вернуться!»

Поднимаясь навстречу этому призыву, из глубины сознания спешил зверь. Сметая все мысли и предрассудки, дикое животное дремучих инстинктов и чистой ярости рвалось наружу. С радостным воем вырвавшись на свободу, зверь оглушительно заревел…

Нырок под конечности, перехват мечей почти под основание, и когда казалось, масса киборга вот-вот преодолеет сопротивление усилителя доспехов и сломит человека как соломенную куклу, палицы воткнулись в последнюю пару мечей. Ослепительно вспыхнув разрядами, высокоэнергетические разряды обдали сражающихся снопами искр.

Чувствуя, как лишается последних «зубов», киборг забился в панике. Нанося удары «беззубыми» конечностями по корпусу легионера, пытался того сбить с ног, повалить, лишь бы освободить «жала». Но человечишка словно не чувствовал боли, продолжал удерживать верхние конечности, пока лезвия мечей не спеклись в месиво расплавленного металла. И только тогда отпустил киборга, и тут же получил удар «ходулям» по голове.

Мощный удар оборвал лямки, сорвал сочленение позвоночного крепления, и должен был оторвать голову вместе со слетевшим шлемом, но человек поднялся с земли.

Окровавленная голова, с продранной до кости щекой, помятые и пробитые доспехи придавали поднявшемуся «легионеру» сходство с ожившим мертвецом, если бы не взгляд. Безумный взгляд, в котором не было ничего человеческого. Только животная ярость и решимость дотянуться, вцепиться в горло врагу, победить любой ценой.

Безоружный, истекающий кровью, лишенный оружия и щитов, с голыми руками человек прыгнул навстречу бросившейся на него стальной машине смерти. Сцепившись с монстром в один клубок, повис у того на теле. Обхватив сегментированное тело нижними руками и ногами, верхней парой рук схватился за зазор между маленькой головой и панцирем. Вгоняя бронированные перчатки в зазор, вырывал изнутри целые снопы внутренностей киборга, пока оттуда не ударил фонтан ярко-зеленой жидкости.

А когда киборг упал на землю, попытался перекатиться, стараясь раздавить вцепившегося человека, легионер оседлал спину монстра. Из наручей выпрыгнули короткие клинки, укрытые мерцанием энергетического поля, и в основание гребня посыпались жесткие удары. Пробивая тонкий металл между броней спины и шипами уловителей энергии, клинки с хрустом впивались во внутренние магистрали. Разрушая силовые контуры, лишали и без того ослабленного киборга подпитки от общепланетного поля.

На склонах окружавших холмов воцарилась тишина. Все наблюдавшие за схваткой люди были ошеломлены нереальным зрелищем. Стая не могла переварить и осознать реальность произошедшего на ристалище. Только что, на их глазах считай безоружный человек голыми руками разделал «секача» в хлам, почти до «мяса». О таком за всю историю «вольников» Осириса еще никто не слышал.

Когда растерянность стала уступать место восхищению и нарастающему реву одобрения, над лагерем оглушительно взревел тяжелый звук тревожного гудка.

– Нападение! Атака по трем направлениям охранного контура! Каравану приготовиться к отражению атаки, двух… трех легионов мечников! – с паникой в голосе над ночным лагерем проревел усиленный динамиками голос легионера: – Внимание, обнаружен прорыв периметра тройкой вершителей!

Пешие путешествия без подготовки и тренировок, да еще на длинные дистанции, не добавляли радости и оптимизма. И в первые дни незваный гость планеты мог довольствоваться лишь жалкими километрами пройденного пути. От привала до привала, еле передвигаясь сквозь густые заросли, Косяк в душе проклинал всех и вся на свете. Но больше доставалось «долбаной планете» с повышенной гравитацией.

Незамеченная на орбите запятая и ноль девять после, на поверхности планеты оказались сорока килограммами лишнего веса, превратившихся для изнеженного искусственной гравитацией пилота в настоящее проклятье.