Гостиная тоже померкла. «Я думала, вы на стороне вампиров…» И снова услышала негромкий голос богини смерти: «Верно. Даже не столько вампиров, сколько архивампиров…»

И, наконец, последнее — Арлион Этари в кабинете, где мы разговаривали, когда меня похитили из Лорена: «Вы хотите убить его?..» — «Да».

— Корделия, что с тобой? Ты здорова? — Голоса друзей донеслись будто издалека, и я с усилием вынырнула из череды образов. Но внезапно открывшаяся правда поразила меня настолько сильно, что в ту секунду я поняла, что не смогу как ни в чем не бывало продолжать участвовать в разговоре. С трудом сосредоточившись, я пробормотала:

— Прошу прощения, я должна выйти…

И выбежала из комнаты, не дожидаясь реакции остальных. Не помня себя, взлетела по лестнице на третий этаж, добралась до своей комнаты и торопливо закрыла за собой дверь, а затем нервно начала вышагивать взад-вперед, не понимая, что делаю. Мысли словно заполнили все пространство вокруг, так что обращать внимание на окружающую обстановку стало совершенно невозможно.

Значит, вот в чем дело. Вот ради чего Хель спасла меня от порабощения два года назад. Она же говорила, что Вёр что-то ей предсказала, и сказала, что я буду ей нужна! Я тогда еще удивлялась, почему богиня смерти так спокойно отнеслась к тому, что я ради победы в войне буду действовать во вред тем, кому она покровительствует! И она же сама тогда подтвердила, что больше всего печется об архивампирах! Получается, что Вёр еще тогда предсказала, что «восстанет некий злой разум», который «погрузит мир в хаос»? А Хель каким-то образом поняла, что речь идет об Арлионе? А догадаться, что произойдет дальше, труда не составило — всем известно, какую ненависть питал Арлион к архивампирам и, следовательно, попытка убийства Адриана должна будет стать лишь вопросом времени. Однако Вёр честно предупредила: для выхода из ситуации понадобится трейхе, и Хель рассудила, что будет неплохо оставить меня в живых на тот случай, если все же придется проводить ритуал, в котором я буду главным действующим лицом.

Но… в этом должен быть смысл, верно? Раз я нужна богине смерти именно для этой цели, получается, она заранее уверена, что в прямом противостоянии архимага и архивампира Адриан не победит? Что Арлиону удастся его убить?

Я застыла посреди комнаты.

Вспомнились собственные мысли, которые занимали меня еще полчаса назад, когда мы вернулись из академии. Я тогда подумала, что в моей жизни есть несколько человек, жизнь которых для меня важнее всего, и так получилось, что Адриан теперь этот список возглавлял.

Интересно, а когда тебе горло перерезают, пусть даже для магического ритуала, — это же не очень больно?

Без предварительного стука дверь моей комнаты внезапно распахнулась, и внутрь влетел Адриан.

— Что случилось? — с порога резко спросил он. Я хотела было возразить, но он предупреждающе поднял руку вверх. — Только не ври, что ничего. Ты бы видела свое лицо в тот момент, когда умчалась прочь.

Я глубоко вздохнула, собираясь с мыслями, а потом решительно спросила:

— Скажи, если бы я все-таки согласилась на этот ритуал, ты смог бы оживить меня после него?

— Что? — изумленно переспросил он, а затем недоумение на его лице сменилось злостью. — Нет. Не смог бы. В этом суть подобных жертвоприношений — они забирают из человека все жизненные силы, высасывают досуха, так что вернуть его уже невозможно. Я не знаю, какая очередная благородная идея взбрела тебе в голову, но осуществлять ее ты не будешь. Поняла?

Любой другой, наверное, испугался бы, если бы архивампир выразил ему свое недовольство таким ледяным голосом. Да и я, возможно, в иной ситуации почувствовала бы себя некомфортно, но только не сейчас.

— Это не только мое желание, — мрачно заявила я, глядя ему прямо в глаза. — Этого хочет и Хель.

— Что за ерунда?

— Не ерунда, — возразила я и устало прислонилась к стене. — Помнишь, на пути в Селендрию ты спросил меня, каким образом мне удалось спастись два года назад от «Кары Снотры»?

— Помню, — настороженно ответил он, не понимая, к чему я вдруг это вспомнила.

— Это была Хель, — хмуро призналась я. — Когда меня убили, она явилась ко мне и сказала, что защитит от вашего некромантского ритуала, поскольку я понадоблюсь ей в дальнейшем. Сказала, что Вёр сделала какое-то предсказание, и я должна буду что-то сделать.

Несколько секунд Адриан молчал, а затем повернулся, закрыл за собой дверь в коридор и подошел ближе ко мне.

— И с чего ты взяла, что речь идет именно об этом ритуале и об Арлионе? — все еще сердито спросил он, не усомнившись, однако, в моих словах.

— Хель сказала тогда, что больше всего ее волнуют архивампиры. А когда Арлион меня забрал… В общем, он сказал, что собирается убить тебя, — на последних словах мой голос звучал совсем тихо. Адриан не стал оспаривать мои слова и заявлять, что Арлиона ему бояться нечего, и я с тревогой уточнила: — Это ведь серьезно? Насколько он опасен для тебя?

Адриан ответил не сразу, а какое-то время думал, как будто снова взвешивал свои возможности и способности.

— Достаточно, — поморщившись, честно признал он. — Мой отец был сильнее его, но он был гораздо старше Арлиона. Я же… пока недостаточно силен.

Я только несколько раз кивнула, получив подтверждение своим догадкам. Адриан же, вернувшись из своих мыслей, пристально взглянул на меня.

— Но это еще ничего не значит. Неужели ты готова так сразу принести себя в жертву, даже не попытавшись найти другой выход из ситуации? Слепо подчинишься воле богини и не будешь бороться за собственную жизнь? Корделия, это же совершенно на тебя не похоже!

Его упрек, может, отчасти и справедливый, показался мне в этот момент совершенно неуместным, и мое смятение медленно сменилось подступившим гневом. Напряжение