подлечить изнутри, опрокинув в себя сто грамм «за тех, кто в Зоне».

Но сейчас нам с Рудиком спирт был нужен для другого.

С трудом затащив мертвого нео на поленницу, скрывавшую нас от «боргов», мы обильно полили «белым» и Рррыка, и бревна под ним. Потом я достал зажигалку, доставшуюся мне в наследство от покойного Сталка, и сказал:

– Прощай, Рррык. Ты был настоящим Новым человеком. Легкой дороги тебе в Край Вечной войны.

– Легкой дороги… – эхом отозвался Рудик, в огромных глазищах которого стояли слезы. Спир был впечатлительным малым. Когда никого не убивал, мог и расчувствоваться. Как сейчас, например.

Я щелкнул зажигалкой и поднес огонек к поленнице. Бревна, добросовестно высушенные ветром и временем, вспыхнули сразу. Следом затрещала мертвая плоть, пожираемая пламенем, в воздухе повис запах горелого мяса.

– Пойдем, – сказал я Рудику. – Всё, что мы могли сделать для Рррыка – сделано. Теперь надо посмотреть, что нам досталось в наследство от «боргов».

Туда, где погиб основной отряд красно-черных, сожженных термобарическим выстрелом, ходить было бесполезно. Там осталось лишь большое черное пятно на земле, на котором скрючились такие же черные холмики сожженной плоти, совсем недавно бывшие живыми людьми. А вот с мертвых пулеметчиков, вооруженных РПК, я снял хороший запас патронов 7,62?39, вполне подходящих к моему автомату. Рудик, так ни разу и не выстреливший из своего пистолета, завистливо вздохнул.

– Проблемы? – поинтересовался я.

– Ага, – мрачно ответил спир. – В росте и мышечной массе. Искренне завидую вашему племени, которое может не напрягаясь таскать на себе полноразмерные автоматы. Даже хотел одно время в Красное Поле смерти прыгнуть.

– Типа, прокачаться или сдохнуть?

– Это уж как получится, – вздохнул Рудик. – Задолбало ходить недомерком. Не жизнь, а…

Внезапно на плече мертвого пулеметчика ожила рация. Захрипела, давясь помехами, которых в аномальной Зоне больше, чем где бы то ни было – и вдруг неожиданно чистым голосом выдала:

– Внимание всем! Говорит лидер группировки «Борг». Только что к нам поступила информация, что Снайпер ликвидировал отряд наших Охотников, зачищающих Зону от чудовищных мутантов иного мира, а также уничтожил нашу диверсионно-разведывательную группу, состоящую из трех боевых «четверок». Исходя из чего группировка «Борг» поднимает цену за голову мертвого Снайпера до трехсот тысяч «деревянных». Цена за живого – пятьсот тысяч. Со своей стороны гарантирую удачливому охотнику стопроцентную оплату, а также при необходимости безопасную и совершенно бесплатную эвакуацию за кордон вместе с деньгами…

Рация вновь захрипела – и отрубилась.

– Ишь ты, – задумчиво произнес я. – Расту прям не по дням, а по часам.

– Это про тебя что ли? – поинтересовался Рудик.

– Ага.

– А что за «деревянные» они обещали за твою голову?

– Деньги у нас в Зоне так называются.

– Они из дерева? – вылупил спир и без того большие глаза.

– Нет, бумажные.

– Бред какой-то, – скривился Рудик. – Кому нужна эта бумага? Деньги должны быть из золота, на крайний случай – из серебра. А бумага хоть и редкий трофей, но толку от него никакого – разве что на подтирку сгодится. И то по мне экологичнее лопухом: со старой бумаги шрифт сползает и потом задница зудит. Помню нашел я одну книгу…

– Хорош! – рыкнул я через плечо, потроша рюкзак убитого пулеметчика. Не был бы занят, за такое мог спиру и в ухо треснуть. – Не для этого книги, заруби себе на носу!

– Ну, они тоже разными бывают, – пожал плечами Рудик. – Некоторые только на подтирку и годятся.

– Дурак, – в сердцах бросил я. – Не бывает плохих книг, понял? То, что не нравится тебе, вполне может понравиться другим. И всё, давай на этом закончим, а то выведешь и за последствия я не ручаюсь.

– Понял, понял, – пробормотал Рудик. – Съезжаю с темы.

И отправился ковыряться в другом трофейном рюкзаке.

За десять минут я изрядно пополнил боекомплект, а спир помимо пистолета обзавелся еще одним ножом, увидев который я даже слегка присвистнул от зависти.

Рудик трепетно сжимал в лапах шестидюймовый складной американский стилет. В смысле, клинок у этого ножа был длиной в пятнадцать сантиметров. Плюс рукоять восемнадцать. Эдакий карманный двуручный меч, разработанный на фабрике одного толстого ножедела. Недолюбливаю я американцев за то, что они постоянно лезут со своей выгодной только им вооруженной демократией туда, куда их не просят. Но конкретно этого толстяка уважаю. В том числе – за эту «шестерку», которую любой нормальный мужик, взяв однажды в руки, уже никогда из них не выпустит.

И судя по тому, как трясся от восторга и облизывался Рудик, был он реально самым что ни на есть настоящим мужиком.

– И на фига тебе это складное копье? – ревниво поинтересовался я. – Что ты им делать собрался с твоим-то ростом?

– Тебе не отдам, и не мечтай! – окрысился спир, почуяв, что я готов покуситься на его трофей. – У тебя вон «Бритва» есть.