ведьма.

– А как вы ее отыскали? – заинтересовался Игнат.

– Сама меня нашла, когда хворост собирала, – с охотой начал делиться байками Витольд. – Было это с два месяца назад. Ее изба дальше к северо-западу стоит – на сваях, будто на птичьих ногах. Вот отварами да мазями меня вылечила, а ведь уже обморожение да гангрена начались. Веришь?

– Верю, – кивнул лохматой головой Игнат. Подумал и спросил: – А про живую и мертвую воду вы слыхали?

– Про что не слышал, про то не слышал, – развел руками Витольд. – А та ведьма, может, и знает. Она многое знает, даром что с нечистым водится.

Игнат вздрогнул, поежился. Болью отозвались плечи.

– С навью? – осторожно спросил он.

– И этого я не знаю. – Витольд остановился, покосился на парня, спросил: – А ты никак поквитаться хочешь?

Игнат поджал губы, ответил:

– Поживем – тогда и увидим, – и попросил: – Вы бы меня, дядя Витольд, стрелять научили.

Мужик окинул его скептическим взглядом.

– А руки как? Двигаются?

Игнат снова повел плечами, поморщился, но ответил:

– Терпимо.

– Ну, держи тогда. Да покрепче, чтоб меня не подстрелить.

Он протянул ружье и засмеялся, довольный собственной шуткой. Игнат принял ружье осторожно, прижал отполированный приклад.

– Давай-ка попробуем выцеливанием. – Витольд подошел, встал рядом. – Левую ногу вперед. Корпус наклонить. Вот так. Приклад прижимай плотнее.

Игнат морщился, тяжесть ружья с непривычки оттягивала руки, но он старался не показать вида.

– Нажимаешь спуск плавно, не дергай ружье, – продолжал Витольд. – Дернешься – промахнешься. Видишь, сорока взлетела?

– Вижу, – отозвался Игнат. В прицеле ружья птица казалась черным удаляющимся пятном.

– Целься вперед и чуть выше, – направлял Витольд, его руки легли поверх Игнатовых, повели стволом вверх.

Парень стиснул зубы, от лопаток поднялись болезненные волны.

– Жми! – скомандовал Витольд.

Игнат нажал спусковой крючок. Отдача толкнула его в плечо, отчего он вскрикнул, откачнулся назад, но Витольд не дал ему упасть. Ружье выскользнуло из ослабевших рук, и где-то вдали зашумела опавшая с веток хвоя. Вспугнутая выстрелом, сорока сменила траекторию и быстро начала удаляться в направлении чащи.

– Ну, первый блин комом, – примирительно сказал Витольд и помог Игнату подняться. – Не теперь, так в следующий раз получится. Сам-то в порядке?

– В… порядке, – выдохнул Игнат.

Он шумно дышал и стоял, скособочившись, мелко подрагивая всем телом, пытаясь усмирить бушующий внутри пожар.

– Ну и славно, – спокойно отозвался Витольд, оттирая от снега свою двустволку. – Научишься со временем. Так что, когда будешь по нави палить, не промахнешься.

Игнат усмехнулся криво, потер плечо, куда его ударило прикладом.

– Мужики говорили, что убить их нельзя…

– Поживем – увидим, – повторил его же слова Витольд.

Через несколько дней, когда Игнат, казалось, окончательно пошел на поправку, у него вдруг начался жар.

С самого утра Игнат почувствовал недомогание. Страшно болела голова, и спина казалась распухшей и тугой, как начиненная к празднику утка. Марьяна осмотрела его и на этот раз смолчать не могла.

– Абсцесс, – кратко описала она ситуацию и добавила: – Этого и боялась.

Ее глаза влажно блеснули, но девушка не заплакала. Вместо этого напоила Игната отваром и привычно перевязала раны.

– Ничего, выдержу! – наигранно улыбнулся парень и погладил Марьяну по ладони, хотя сердце заныло от плохого предчувствия.

Заражение крови – вот чего опасались все.

– Будет воля Господа, скоро оттепель придет, – сказал Витольд. – А там можно и до людей добраться.

– Сами же говорили, далеко до города, – напомнила Марьяна.

– Что верно, то верно. Ближайшая деревушка – это ваша Солонь.

Марьяна бросила на Игната встревоженный взгляд. Тот насупился, покачал головой: