В 2004 году в эти правила борьбы была введена новая черта — «партийная», или «псевдорегиональная», принадлежность. С помощью властных рычагов от самых интересных ресурсов оттирались «чужие» олигархические группы.

Такие же отношения власти и более мелких олигархов были по всей вертикали управления. Более мелкий чиновник считал так: если эти правила приемлемы для верхов, почему все остальные, имея региональный ресурс власти, должны поступать иначе?

При подобных условиях государство могло существовать, только проедая запасы советского прошлого, но пришел момент, когда запасы закончились.

Важно понимать, что подобные процессы происходили на всем постсоветском пространстве, и в России в том числе. Но украинский олигархат оказался по уровню своего эгоизма и алчности, по своей устойчивости и жизнеспособности более выдающимся, более «качественным».

Сергей Хелемендик:

Воссоединение с Россией на Украине дозревает в сознании людей — и неизбежно дозреет.

Но как пророссийская часть населения Украины оценит поведение другой части, настроенной против русских, считающей Россию врагом? Я специально избегаю слова «украинцы», потому что многие из них всегда считали себя русскими и продолжают считать.

На Украине сейчас популярна циничная мысль, что предательство — это просто своевременное предвидение. Поэтому все предают всех, не обременяя себя какими-либо угрызениями на эту тему. При этом в предательстве все обвиняют всех поголовно, все подряд «зрадныкы», абсолютно так же, как это происходило во время гражданской войны в начале прошлого века, из-за чего само слово «предатель» как бы размывается — становится непонятно, кто, что и как предает, потому что все говорят обо всех, что они предатели.

Но ведь реальное предательство есть, оно очевидно — это предательство своего прошлого, языка, культуры, истории, предательство великой Победы.

На Украине созрел огромный нравственный, духовный и философский конфликт: как оценивать людей — я хочу подчеркнуть, что их много, — которые по разным причинам выбрали путь отрицания России?

Лично я оцениваю поведение тех, кто стал врагом России, как предательство своей духовной сущности, как нравственное самоубийство.

Виталий Захарченко:

Я согласен с тем, что вопрос предательства действительно ключевой и решать его предстоит многие годы.

В истории любого народа множество подобных эпизодов, в русской истории одним из таких периодов было Смутное время, когда поляки первый и последний раз захватили Москву. Замечу, что для поляков и Польши это была пиррова победа, которая обернулась тяжелыми последствиями на протяжении веков.

В истории Украины предательств было еще больше.

Я не хочу очернять «героев» украинской истории, но они возникли в период расцвета так называемого украинского гетманства на «окраине» русского мира и на спорной территории с точки зрения Османской или Австро-Венгерской империй. Когда сама территория Украины была веками ареной бесконечных столкновений, которые сегодня бы назвали геополитическими. Самый известный и яркий эпизод — это гетман Мазепа. Он играл двойную игру со шведским королем и русским царем, причем Петр Первый ему очень долго верил. Но в последний момент перед Полтавской битвой, которая, без преувеличения, изменила тогда всю Европу, Мазепа принял сторону врагов, сделал это осознанно. Сохранились исторические документы, которые говорят о том, что он поверил в победу шведов и переметнулся в стан врагов.

И когда сегодня в городке Батурине пытаются открыть какую-то выставку достижений украинской гетманщины, нужно