С трудом разлепив тяжелые веки и потянувшись, застонала от боли, пронзившей все тело. Этот невероятно жесткий матрас и жуткая деревянная кровать были самыми неудобными из постелей, на каких когда-либо мне приходилось спать. Я посмотрела в окно, за которым только забрезжил рассвет, и попыталась понять, что же меня разбудило.
Руки сами потянулись к голове, она невероятно чесалась. Запустив пальцы в кудрявые пряди, я громко завизжала, мигом соскочила с кровати и затрясла головой, пытаясь скинуть на пол мелких букашек, которые копошились в волосах. Бросившись к сундуку, распахнула его, чтобы достать платье и быстро бежать к душевым, — сундук оказался совершенно пуст.
Я беспомощно заозиралась по сторонам, но вещи как сквозь землю провалились, дверь была заперта, все осталось на своих местах, но платья исчезли. Схватив подушку, отбросила ее в сторону и увидела, что плащ на месте. У меня совершенно не было времени выяснять, куда подевалась одежда, ухватив мыло и полотенце, побежала по скрипучей деревянной лестнице наверх.
Мне пришлось мыться в кошмарной виерской душевой, мылиться ужасным мылом с жутким запахом, а еще самой стирать нижнее белье, которое почему-то все пошло пятнами ржавчины. Вот только это были мелочи по сравнению с тем, что мои волосы на ощупь казались значительно короче. Пытаясь сдержать крик ужаса, я выбежала намыленная из кабинки, чтобы увидеть в зеркале, как по голове ползают мелкие красные жучки, грызут мои волосы и оставляют позади себя ржавый порошок.
— А-а-а! — Я хватала противных букашек прямо пальцами, которые тотчас же окрашивались в оранжевый цвет, и бросала в раковину. Когда ни одного насекомого не осталось, я вернулась в душевую и еще старательней намылила голову, пытаясь смыть весь порошок. Руки дрожали, я пыталась не впасть в отчаяние оттого, что мои потрясающие роскошные кудри были съедены отвратительными жучками.
Уже в чулане, куда я вернулась, закутавшись в единственный оставшийся предмет одежды, я просушила прическу выученным наизусть заклинанием, посмотрела в зеркало и в ужасе прижала руки ко рту. Волосы все так же вились локонами, но только на уровне лопаток, лишь отдельные пряди остались длинными и по-прежнему касались талии. Изумительный и такой благородный золотистый оттенок совершенно исчез, скрывшись под вульгарно-рыжим.
В большом холле академии еще царила тишина, хотя за окном уже разгоралось яркое утро. Я тихо ступала по мраморным ступенькам, ведущим в ректорский кабинет. Ему положено быть на месте раньше всех, если он считает себя ответственным руководителем. Уверенности в собственных действиях здорово добавляло охватившее душу бешенство. Стукнув пару раз, я отворила дверь и вошла в пустую комнату. Разочарованно оглядевшись по сторонам, хотела повернуть обратно, когда до слуха донеслись чьи-то негромкие голоса.
Внимательно присмотревшись к стене с правой стороны, заметила, что среди деревянных панелей видна небольшая щель — вход в соседнюю комнату. Я тихо приблизилась и прислушалась, пытаясь разобрать слова.
— Зачем тебе понадобилось притаскивать сюда эту девку? Она может навредить нам.
— Даже если она начнет болтать здесь, в стенах академии, ей никто не поверит.
— Я не понимаю, как ты вообще в состоянии выносить ее присутствие? Она сломала все наши планы! Сколько времени было потрачено, сколько людей приложили усилия, а эта… (далее следовал отборный поток ругательств) все разрушила дурацким розыгрышем! Если бы не она, мы бы уже сейчас вернули себе…
— Эди, время вспять не повернешь. Какой теперь смысл кричать?
— Но ты потратил на это больше года, Амир! Из-за этой Лавальеро усилия пошли прахом, а ты поселил ее в академии, чтобы она тут жила на всем готовом!
— Ты прав. Пойдем убьем ее, только медленно, чтобы она помучилась.
— Амир, я серьезно.
— Себя послушай. Предлагаешь запрятать девчонку куда? В подвал? Пусть там полгодика посидит? Если ты соберешься разделаться с ней, это также приведет к ненужному вниманию, к детальному расследованию. Лучший вариант — оставить ее здесь.
— От нее никакого толка, один вред.
— Я сам это буду решать.
— Ну, как знаешь!
Собеседник пнул что-то в комнате, а потом послышался шум шагов, и я бросилась к окну, быстро спрятавшись за занавеской. Раздался скрип сдвигаемой панели, а затем Эди покинул кабинет, громко хлопнув дверью. Я осталась в своем укрытии, опасаясь, что Амир тоже сейчас вернется в комнату, но ректор не выходил.
Когда прошло достаточно времени, чтобы меня не заподозрили в подслушивании, я вышла из-за шторы и направилась к
