изменить облик человека. На его столе лежали самые разнообразные вещи: от расшитого разноцветными камнями пояса до странного головного убора, напоминающего приплюснутый сверху конус.

— Эти вещи принадлежали в свое время известным в истории сильным магам. Например, сей пояс, — Демиус подцепил кончиками пальцев пушистую кисточку и поднял пояс вверх, — являлся собственностью известного мага-убийцы Лютоуса Чинкалло. Как вы должны помнить из истории нашего королевства, которую любой уважающий себя аристократ изучает с младшего возраста, Лютоус имел способность оборачиваться великаном, что давало ему возможность бросаться на своих противников и давить их на месте. Прискорбен тот факт, что справиться с ненормальным магом удалось только виеру по имени Атревид Десесператун. Сам Атревид погиб в ходе поединка, но у него получилось уничтожить величайшего злодея тех дней, а этот пояс остался как напоминание. Подобных магических вещей более не изготавливают ни в нашем королевстве, ни в других.

— Преподаватель Демиус, — раздался тонкий голосок одной из самых преданных поклонниц Ритьери, — а если кто-то украдет этот пояс и использует в дурных целях?

— Дело в том, Гинелла, — протянул Демиус томным голосом, вызвав на лице девушки жаркий румянец, — что каждая вещь изготавливалась для конкретного человека. Без связи с хозяином, чьи магические способности взаимодействовали с силой, заключенной в поясе, этот предмет никого больше не обратит в великана. Сейчас это обычная тряпка, не способная причинить вред.

— А как Лютоус смог изготовить пояс? — спросил один из студентов.

— Не он его изготавливал. Пояс делался на заказ, но кем и где, до сих пор остается загадкой. Только очень сильные маги способны взаимодействовать с предметами и зачаровывать их определенным образом. Такие маги редкость во все времена. А теперь запишем с вами классификацию волшебных предметов, меняющих облик человека.

После этих слов Демиуса студенты необычайно притихли и принялись писать под диктовку, а Ритьери прохаживался по рядам между стульями и периодически заглядывал учащимся через плечо. Когда он проходил мимо меня, то неожиданно наклонился слишком близко и жарко шепнул на ухо:

— Останьтесь после занятия, Виолетта, — а потом выпрямился и как ни в чем не бывало отправился дальше.

Будучи еще под впечатлением от обиды, нанесенной куратором, я никак не могла собраться с мыслями и сообразить, что теперь нужно Ритьери.

Когда лекция подошла к концу, а остальные ученики потянулись к выходу, я осталась сидеть на месте, наблюдая, как Демиус постепенно выпроваживает из аудитории своих поклонниц, окруживших преподавателя веселой стайкой и наперебой задающих ему разнообразные вопросы.

С трудом отвязавшись от последней студентки, Ритьери прямиком направился ко мне и уселся на край стола, расположившись на нем столь вольготно, словно ему там было самое место. Закинув ногу на ногу, преподаватель склонился вниз и начал довольно странный разговор:

— Виолетта, как проходит подготовка к балу?

— Постепенно, уважаемый приор[1] Ритьери.

— О, Виолетта, к чему же столь официальное обращение? Вы можете звать меня просто Демиус. — Преподаватель посмотрел на меня с задумчивой улыбкой, явно ожидая проявления бурного восторга. В ответ я положила подбородок на скрещенные ладони и устремила на него внимательный взгляд.

— Как вы серьезны, Виолетта, всегда столь собранны и прилежны.

— О чем вы хотели поговорить, Демиус? У меня еще много дел.

Преподаватель удивленно приподнял бровь, потом внезапно спрыгнул со стола и склонился вниз. Схватив мою руку, поднес ее к губам и поцеловал.

— Виолетта, я не смею вас задерживать. Я лишь хотел попросить о чести подарить мне несколько танцев на предстоящем балу. Вы ведь не откажете?

— Боюсь показаться невежливой, но я уже пообещала все танцы моему жениху.

— Правда? Но я полагал, что раз Эльмарин Остеус не сможет присутствовать, то вы потанцуете со мной.

— Не понимаю, о чем вы?

— Я встречал на днях вашего жениха, и он говорил о какой-то поездке. Я полагал, что вы в курсе.

Я села ровнее и скрестила на коленях руки, пристально разглядывая деревянную резьбу по краю стола.

— Вы огорчены, Виолетта? — Ритьери вдруг коснулся кончиками пальцев моего подбородка, поднимая лицо выше, и доверительным тоном сообщил: