Дама за стойкой колеблется, неуверенно поглядывая на Дэнни. И он понимает, что пора. Он широко распахивает глаза и смотрит четко в ее зрачки. А потом проводит перед ними рукой.

– Мы вчера поменяли билеты. Бронь номер IS4JS, – говорит он. Дама смотрит в экран, а Дэнни резко ударяет костяшками пальцев по стойке. – Поменяли на бизнес-класс, – говорит он уверенным тоном.

Лора открывает рот, но Дэнни незаметно ее пинает, и она молча протягивает свой паспорт. Дама за стойкой несколько раз моргает, стучит по клавишам и снова моргает.

– Да, верно. Вроде бы. Бизнес-класс. Чудесно. Вот ваши посадочные талоны.

Они направляются на посадку, оставив позади даму, озадаченно глядящую в экран. Дэнни весь светится, походка вдруг стала пружинистой. Ему даже кажется, будто он на пару сантиметров вырос. «Получилось! – думает он. – Все получилось как надо!»

– Вот бандит! – шутливо журит его Лора. – Папины фокусы, как я понимаю?

– Да, это называется «подстройка». Копируешь частоту дыхания, все движения до тех пор, пока человек не расслабится. – Дэнни пожимает плечами. – А потом говоришь ему, что нужно сделать. Правда, на учителях никогда не работает.

– А на друзьях?

Дэнни кладет набор отмычек в пластиковый поддон и снова пожимает плечами.

Друзья? В школе есть приятели, с которыми можно поболтать. Но ни одного друга. Не то что в «Мистериуме». В цирке дружба – важная вещь, жизненно важная, как говорила мама. Ты должен доверять человеку, а он тебе – и когда идешь по натянутой проволоке, и когда муж распиливает тебя бензопилой.

Лора смотрит, как Дэнни проходит под аркой металлоискателя – собранный, погруженный в свои мысли. На спине его футболки с логотипом «Мистериума» даты последнего рокового шоу, «Комнаты чудес». Прописными буквами напечатаны европейские города, в которых они побывали до Берлина, а после него – те места, где им уже не суждено было выступать. После трагедии компания развалилась и осталась существовать только в воспоминаниях.

Лора морщится, стараясь сдержать эмоции, и тоже проходит через рамку. «Так нужно», – говорит она себе, но сама до конца в это не верит.

«Боинг 777» летит во тьме. Откинувшись на спинку кресла, Дэнни наслаждается полетом. За свое детство он успел проделать тысячи миль, но обычно ехал в высокой кабине одного из темно-синих грузовиков «Мистериума» или в фургоне вместе с отцом, когда они мчались по очередному бесконечному европейскому шоссе. Дэнни был слишком мал, когда цирк отправился в турне по Соединенным Штатам, поэтому он почти ничего не запомнил. Только кое-что из турне по Южной Америке. Так что такой длинный перелет для него в новинку. «Как же я люблю путешествовать!» – думает Дэнни. Новые места, новые звуки. Особые ощущения, когда приезжаешь в новый город. Новые люди. На карте на мониторе перед ним знакомые города Западной Европы постепенно сменяются русскими городами, в которых он никогда не бывал.

– Ты, наверное, чувствуешь себя немного не в своей тарелке, – говорит Лора. – Ну, в смысле что ты все-таки отправился в это путешествие… Наверно, думаешь о маме?

– И о ней тоже.

– А еще об отце, да?

Дэнни закусывает губу. Честно говоря, он не знает, что и думать. Не знает даже, хочется ли ему вообще думать обо всем этом.

Он надеется, что, может, в Гонконге будет легче. Снова и снова повторяет это про себя как мантру. Даже если Гонконг навеет грустные воспоминания. Мама с радостью рассказывала о местной еде и погоде. О храмах и зеленых холмах, о деревушках. Но когда Дэнни расспрашивал ее, пытаясь выведать что-нибудь о ее жизни здесь, она тут же закрывалась и меняла тему. А когда, в ответ на его настойчивые вопросы, она пообещала, что однажды съездит с ним в Гонконг, по ее тону было понятно, что это «однажды» не настанет никогда.

– Жалко, что я почти ни слова не могу сказать по-кантонски*. Мама иногда разговаривала на нем, но обычно мы все же общались на английском.

– У твоего папы была беда с языками, – говорит Лора. – Никогда они ему не давались! Ну, может, на месте ты что-нибудь и вспомнишь по-кантонски. В любом случае не переживай: с туристами тут принято говорить по-английски. В конце концов, мы ведь совсем недавно отдали Гонконг Китаю![4]

– А что ты собираешься расследовать?