остался, его «Батмобиль», как, по аналогии с известным американским фильмом, называли тачку главаря его тогдашние «подчиненные»? Хотя, конечно, глупости все это: в этом времени на поезде всяко надежнее. А еще лучше по воздуху, но наглости попросить у Сталина самолет у Владимира Петровича вряд ли бы хватило. Хотя тот, вполне вероятно, и согласился бы.

Ладно, пора спать: из Горького эшелон вышел поздним вечером, с наступлением темноты, так что сейчас часы показывали уже половину первого ночи. Вовсе не лишняя предосторожность: в светлое время Люфтваффе с удовольствием охотилось за поездами. Правда, в последнее время все реже добиваясь успеха – советские истребители постепенно возвращали себе потерянное в первые недели войны превосходство в воздухе. Не везде, конечно, авиации ближнего действия по-прежнему отчаянно не хватало, но любителей поохотиться на практически беззащитные составы потихоньку выдавливали с небосклона, порой заставляя отступить, сбросив бомбы куда попало, порой – роняя на землю. Являлось ли это результатом вмешательства в ход истории пришельцев из будущего или так все и обстояло в реальности, Батоныч не знал и даже не догадывался. Уж больно много передергиваний фактов и откровенной лжи об этой войне было написано спустя многие десятилетия после ее окончания…

Поездкой в Горький Батоныч остался доволен. Даже расстреливать никого не пришлось. Шутка, конечно. Особо порадовал Астров: Николай Александрович всерьез загорелся созданием в кратчайшие сроки не только «объекта 0–76», но и других артсистем на едином шасси. За те пару дней, что Бат находился в Горьком, он успел не только сформировать конструкторскую группу и составить план работ на ближайший месяц, но и лично встретиться с Грабиным. Судя по всему, конструкторы между собой вполне поладили – Василий Гаврилович пообещал предоставить орудия по первому требованию в количестве не меньше сотни стволов и даже помочь в установке пушки в рубке.

А вот с новым двигателем, как и ожидал Владимир Петрович, ничего путного не вышло, в чем Астров честно и признался. Танковый дизель в корпус «СУ-76» никак не впихнешь, мотор от «БТ» или «двадцать шестого» – тоже. А больше в наличии ничего, собственно, и не имеется, только движки от грузовых автомобилей. Так что придется придерживаться первоначального плана и устанавливать, как и в реальной истории, два семидесятисильных газовских мотора. Про «реальную историю» – это не Астров, разумеется, сказал, а Бат про себя подумал.

Договорившись с директором завода Лоскутовым о поставке будущей танковой бригаде трех десятков грузовиков «ГАЗ-АА» и «ГАЗ-ААА» (больше Иван Кузьмич просто не мог выделить, даже с учетом особых полномочий Бата), полковник отбыл на вокзал. Поначалу он собирался посетить Харьковский и Сталинградский заводы, но в последний момент передумал. Если он всерьез собирается оснастить бригаду бэтээрами, логичней сперва посетить Ижорский завод, озадачив его конструкторов новой задачей. А пока будут подгонять корпус «сто пятьдесят второго» под имеющееся трехосное шасси, он смотается к танкостроителям. Ну а затем обратно в Ленинград – «КВ» Батоныч решил оставить на десерт. Поскольку справедливо подозревал, что именно с ними возникнут основные проблемы. Это ведь не новую самоходку или БТР практически от нуля строить: линии производства «Ворошиловых» еще с позапрошлого года работают, значит, основная проблема именно в сборке. Ну, по крайней мере, он так думает…

Была мысль первыми отправить на танковые заводы Гаврилова с Барановым, но от нее Владимир Петрович быстро отказался. Какой смысл? Воевали ребята на легком танке, с «КВ» практически не знакомы, с «тридцатьчетверкой» тоже, даже более опытный Баранов. Так что сам, все сам. А мужики пусть пока опыта набираются, настанет срок, глядишь, и его смогут в поездках подменить. Если они будут, те поездки. Он сюда, в общем-то, не для того прибыл, чтобы всю дорогу «прэдставителем на мэстах» работать. Максимум через месяц он должен оказаться на фронте…

Где-то далеко впереди, в голове состава, дважды громко свистнул паровозный гудок. Лязгнули, проходя спереди назад грохочущей волной, сцепки, и вагон едва заметно дернулся: поезд замедлял ход. Похоже, какая-то станция. Или машинисты получили приказ кого-то пропустить, и сейчас их, как уже бывало, отгонят на запасной путь. Хотя вряд ли: еще по дороге в Горький Бат заметил, что на фронт воинские эшелоны, как правило, идут практически без остановок. А вот следующие в обратном направлении – то и дело тормозят. Да, похоже, все-таки станция: высунувшись в приоткрытое окно, полковник заметил впереди какие-то желтоватые огни. Тоже неплохо, можно размять ноги и кипятку набрать, поскольку с имеющимся в вагоне водонагревателем они так и не разобрались. Собственно, может, и разобрались бы, вот только ни угля, ни дров к сему хитрому агрегату не имелось. Кстати, нужно будет поднапрячь кого-то из их охраны: пока он инспектирует заводы, им все равно делать нечего, вот пускай и займутся. Ладно, сейчас подышит немного свежим воздухом, а уж там и на боковую отправится.

– Товарищ полковник, разрешите покинуть вагон? – шагнул из купе мамлей Гаврилов. – Похоже, к станции подъезжаем. Пока стоим, сбегаем со старшиной, кипяточку наберем, новости разузнаем.

– Да не тянись ты, Степа, – поморщился Бат. – Просил же уже. Давай. Только выясни сначала, сколько стоять будем. Отстанете еще, где вас потом искать?

Из соседнего с танкистами купе показалась заспанная физиономия Очкарика: