– Да, это Южный сектор музея-заповедника! – подтвердил Николай.

– Машину подать к воротам центрального входа? – уточнил Дмитрий.

– Этот ДОТ довольно далеко от входа, а Виталий Дмитриевич после аварии! – вмешался Николай. – Выезжай, а я тебе сейчас пропуск закажу.

– Так точно! – ответил Димон и отключился.

– Виталий Дмитриевич, вы лучше никуда не ходите! Сядьте там где-нибудь на лавочку и отдохните! – снова участливым тоном посоветовал Колян. – Дмитрию до вас минут двадцать ехать – я его машину на экране вижу.

– Джи-пи-эс-навигатора? – усмехнулся я.

– Простите, что вы сказали?

– Фигня! Не бери в голову…

– Вы, наверное, и это тоже забыли? – снова этот дурацкий тон, так не идущий к образу Коляна. – На вашей машине установлен маячок, подающий сигналы через спутники системы ГЛОНАССа в нашу центральную контору.

– Это кто обо мне так позаботился?

– Так ведь такие маячки стоят на всех машинах наших сотрудников. Владимир Петрович пару лет назад распорядился.

– Ясно! – сказал я, отключая связь, и огляделся в поисках скамейки, на которой мне рекомендовалось подождать появления моего личного лимузина с личным водителем.

И, – о, чудо! – таковая обнаружилась в пределах видимости. Мало того, она стояла в симпатичной деревянной беседке с резными столбиками и балясинами ограждения. Мало того, тут же на металлической штанге причудливой формы стоял… плоский цветной монитор с диагональю дюймов в семнадцать. При ближайшем изучении оказавшийся этаким стационарным планшетом, служащим для выдачи информации по музею-заповеднику.

Я присел на скамейку, пододвинул к себе поближе планшет (вот для чего такая хитрая многосуставчатая система крепления нужна – можно смотреть на экран, сидя в любой удобной позе) и принялся «листать страницы». Информация касалась не только боев за Минский укрепрайон, но и всей Великой Отечественной войны в целом. Разобравшись в управлении, я нашел поисковую строку и забил туда три слова: «Владимир Петрович Бат».

И почти целую минуту сидел, тупо глядя на довольно длинную справку о генерал-майоре бронетанковых войск, выданную мне умным устройством. Но поразил меня не размер биографии моего друга. А то, что речь идет именно о Батоныче, а не о его однофамильце, подтверждала фотография весьма хорошего качества.

Поразила меня всего одна дата. К сожалению – дата смерти. 7 сентября 1941 года.

Мой друг погиб… погибнет… всего через месяц.

Когда прошел первый шок, я внимательно прочитал справку. И еще раз. И еще…

Герой Советского Союза генерал-майор бронетанковых войск РККА командир 1-й гвардейской танковой дивизии Владимир Петрович Бат погиб во встречном бою при ликвидации прорыва «Panzergruppe 2» Гудериана на центральном направлении, под Минском.

«Звезду Героя» ему вручили за разгром дивизии Моделя, а звание генерала он получил за сорванное наступление немцев под Ленинградом. После этого его тяжелая танковая бригада была развернута в дивизию. Одновременно ей было присвоено наименование гвардейской, она стала самым первым подразделением после приказа о возрождении гвардии. Дивизия потом дошла до Амстердама.

Дальше в справке упоминалось, что, еще будучи полковником, Бат изобрел «БТР-41», который с успехом использовался мотострелковыми подразделениями Красной Армии аж до 1954 года. Потом было написано, что Астров называл Бата соавтором «СУ- 76» – самой массовой самоходки Второй мировой войны. В финале справки сообщалось: генерал Бат считается основным разработчиком штатного расписания танковой дивизии, которое оказалось настолько удачным, что не претерпело изменений до самого конца войны.

Пискнул смартфон. Я нажал иконку ответа.

– Виталий Дмитриевич, это я! – донесся голос Димона. – Подъезжаю к парку. Ориентировочно буду на месте минут через десять – мне еще КПП преодолевать. Николай заказал пропуск, но предупредил, что охрана тут весьма строгая.

– Принято! – коротко ответил я и нажал «отбой».

Не до того мне сейчас, Дима… Друг мой в беду попал… Что же делать, как предупредить Батоныча? Кроме нового провала, я не видел иного пути. Но сработает ли прежний алгоритм «звонок – линия фронта – провал» в отсутствие сразу двух перемещенных лиц? Или, вернее, их присутствие «там»… А вот, кстати, что с Очкариком?