закружилась голова от столь стремительного полёта, и она даже обрадовалась, что может опять двигаться, как обычно.

«С вершины холма сад наверняка можно рассмотреть гораздо лучше, – подумала Алиса. – А вот и тропинка, которая ведёт прямо наверх…»

После того как ей пришлось сделать несколько крутых поворотов, Алиса засомневалась, что доберётся до вершины, а тропинка и вовсе превратилась в серпантин.

– Прямо штопор, а не тропинка! Так я, пожалуй, попаду опять в дом… Попробуем с другой стороны…

И Алиса повернула. Но сколько бы она ни поднималась или опускалась, поворачивая то вправо, то влево, всё равно возвращалась к дому, хоть убей. Один раз, когда она завернула за очередной угол быстрее обыкновенного, она наткнулась на дом, ещё не успев остановиться, и чуть было не уткнулась лбом в стену.

– Ничего у тебя не получится! – рассердилась Алиса, глядя на дом, как будто тот спорит с ней. – Я вовсе не собираюсь входить – это будет конец всем моим приключениям!

Решительно повернувшись спиной к дому, она опять вступила на ту дорожку, дав себе слово никуда не сворачивать, пока не доберётся до вершины холма. И поначалу всё шло хорошо, и она уже сказала себе: «Теперь я точно доберусь», – но в следующее мгновение дорожка у неё под ногами вдруг изогнулась, взбрыкнула, и Алиса опять очутилась на пороге дома.

– Ах как это гадко! Никогда ещё не видела дома, который так путался бы под ногами. Никогда!

А холмик вот он, прямо перед её глазами. Что же, делать нечего – придётся начинать сначала. На сей раз Алиса наткнулась на большую клумбу с бордюром из маргариток и лилиями, которые занимали её середину и грациозно покачивались на ветру.

– О, Тигровая Лилия! – воскликнула Алиса. Как было бы хорошо, умей ты говорить.

– Можно и поговорить, было бы о чём, – вдруг услышала девочка.

От удивления Алиса была не в состоянии вымолвить ни слова. У неё даже дыхание перехватило. Но Тигровая Лилия продолжала спокойно покачиваться, и Алиса вскоре успокоилась и почти шёпотом произнесла:

– И все другие цветы тоже умеют говорить?

– Не хуже тебя! – отрезала Тигровая Лилия. – И уж точно гораздо громче.

– Нам не подобает заговаривать первыми, как тебе хорошо известно, – раздался голос Розы. – И я ждала, когда заговоришь ты. А ещё подумала: «Её лицо имеет вполне осмысленное, хотя и неумное выражение». И у тебя хороший цвет, что тоже немаловажно.

– Меня цвет как раз мало беспокоит, – заметила Тигровая Лилия. – Вот если бы лепестки вились немножко больше, она была бы очень даже ничего.

Алисе не понравилось, что о ней говорят так, будто её здесь нет, и решила прервать их диалог:

– А вам не бывает страшно, что за вами вдруг станет некому ухаживать?

– Видишь это дерево? – кивнула головкой Роза. – Зачем оно, ты думаешь, здесь растёт?

– А чем оно поможет в случае опасности? – удивилась Алиса.

– Как чем, лаем, конечно, – сказала Роза.

– Оно это делает так: «Ав, ав!» – воскликнула Маргаритка. – Потому и называется «ава».

– Не «ава», а «ива», – поправила её Тигровая Лилия.

– Она ничего решительно не знает, – вступила другая Маргаритка, и тут все обитатели клумбы заговорили хором, да так громко, что Алисе захотелось заткнуть уши, чтобы не слышать писклявые голоса.

– Да замолчите вы все! – воскликнула Тигровая Лилия, яростно раскачиваясь из стороны в сторону и дрожа всеми лепестками. – Знают, что я не могу до них дотянуться, а то бы не посмели, – обратилась она к Алисе.

– Ничего, сейчас попробую их успокоить.

Алиса нагнулась к Маргариткам, которые опять подняли было галдёж, и шепнула:

– Если сейчас же не замолчите, сделаю из вас букет.

Тотчас же наступила тишина, а некоторые розовые Маргаритки от страха превратились в белые.

– Вот это правильно, – кивнула Тигровая Лилия. – Они такие несносные! Стоит одной заговорить, как все остальные вступают хором. От их гвалта завянуть можно.

– Как могло случиться, что все вы умеете разговаривать? Я бывала во многих садах, но нигде не видела говорящих цветов.

– Коснись рукой земли, и всё сама поймёшь, – сказала Тигровая Лилия.