Р-раш! Да, действует! Это видно по пятнам румянца на щеках, по расширенным зрачкам, по учащенному дыханию… будь она как Ааша, еще бы и запах возбуждения уловила, наверняка.

Но почему?!

С утра Аэлена была спокойна и даже шутила, а теперь – извольте влюбиться? Да не бывает такого! Ей не шестнадцать лет, чтобы так накрывало, и семья у нее есть, муж хороший, неудовлетворенности жизнью не возникает. После тихой команды Ааша почти вплотную прижалась к ларе – и все попытки Диолата приблизиться встречала дружелюбным оскалом.

Диолату это явно не нравилось, он злился, раздражался, но… волчицу не уговоришь. Ну, липнет она к ларе, и что? Та ей понравилась. Вы бы понравились – она бы к вам липла, запросто!

Крыть было нечем.

Тайяна же…

Аэлена ничего не пила, не ела в чужом доме, не нюхала, но… так в чем же дело?

Диолат?

Может, на нем что-то есть? Обнюхать бы его, но как умудриться? От Яны и от Ааши он упорно держался подальше. Даже брезгливость проявлял. Не на словах – понимал, что за неосторожное слово ему Аэла голову оторвет, страсть там, не страсть, а за повод, чтобы убраться из этого дома, лара мигом ухватится. Так, платочек к носу подносил, морщился демонстративно… Не подберешься незамеченной, тем более без скандала.

А что можно еще придумать? Кроме обнюхивания? Которое, кстати, и не панацея ото всех бед. Яна ведь не Ааша, может чего-то и не учуять. И… если в доме есть какой-то подлец, он мог Диолату и волосы передать, и кровь, и… да много чего мог. А грамотный специалист может и хорошее приворотное сварить на конкретного человека.

Вариант пробраться в хозяйскую спальню или кабинет и пошарить по ящичкам Яна отмела сразу. Не смешно!

Где вы видели человека, который связывается с любовной магией, чтобы все улики выложить на виду?! Да такие вещи прячут пуще золота, потому что за привороты – каторга. И бессрочная.

Жестоко?

А почему, собственно, жестоко? Тут сразу несколько преступлений. Насилие над человеком – раз! Изнасилование – два. Финансовые – три. Не просто ж так привораживают, обычно ради чего-то…

И закон тут очень суров: не разделяет ни подонков вроде Диолата, ни влюбленных сопливых дурочек.

Кстати, с точки зрения нархи-ро, это было очень верно. Если ты любишь – подумаешь в первую очередь не о себе, о любимом. А если ты и через него перешагнуть готова, то какая ж это любовь?

Это уже подлость. И? Сначала подлость, потом преступление – да запросто!

А Диолат всяко поумнее безмозглой юницы будет. Это не романчик из тех, что с дешевых оттисков продают, это жизнь. А в жизни подлец – он неглупый, он опасный.

Так что Яна ни на шаг не отходила от Аэлены, сверля трайши таким взглядом, что тот поеживался. А что?

Она ж ему рожи не корчит, просто смотрит в одну точку, аккурат посреди бровей. Холодным, немигающим взглядом, поймать который не удается. И Ааша смотрит.

Но, наконец, интерьер был выбран – в гостиной. Теперь надо было устроить самого трайши – и Аэлена беспомощно поглядела на Яну. Она-то привыкла работать иначе. Сама усаживала своих заказчиков, драпировала тканью кресло, если надо. Предлагала переодеться…

Этому предложи!

Тут и без переодеваний было весело и интересно. Двое слуг никак не могли установить кресло под правильным углом, потом зацепили столик… Яна смотрела с подозрением. Что, такие идиоты работают у трайши?

Ну-ну…

Аэла молчала, злилась и нервничала. Диолат смотрел ласково.

– Может, подойдешь, покажешь, как правильно? Аэлена?

Таким голосом только в постель приглашать. Дней на несколько. Лайри бросила на подругу беспомощный взгляд, и Яна тут же вскинулась с места.

– Трайши, вы позволите?!

И радостной ласточкой устремилась на помощь! Пусть шарахается по комнате, как дурак. По пути и слугам досталось: одному локтем, второму каблуком – случайно наступила, зато сразу и извинилась.

Диолат оценил ее решимость и шарахаться не стал. Жалко. Но отойти – отошел. Яна принюхивалась старательно, но