так – простая подвесная койка, стол со стулом, сундук – и шкаф с картами. И все.

– Сатро капитан, мне сказали, что вы скоро отчаливаете?

– Есть такое.

– Пассажиров не берете ли?

– А…

– Я бы хотела уехать из этого города. И готова заплатить за проезд.

– Мы не пассажирское судно.

– Я знаю. Грузовое. Но меня устроят самые простые условия. Койка – и место для Ааши. И пища для нас обеих. Обещаю не доставить вам хлопот.

– Ааши?

– Моя подруга.

Волчица скользнула тенью в каюту. Зевнула.

– Эт-то?!

– Сатро капитан…

Тайяна уже по глазам видела, что откажут. Но это только увеличивало ее желание поехать именно на этом судне. Явно ведь люди порядочные, если так себя ведут, не пираты. Те бы двумя руками ухватились за ее предложение…

Следующие сорок минут прошли в упрашивании и торгах. Тайяна изворачивалась, как гадюка, призвав себе на помощь весь накопленный опыт и все почерпнутое из книг. Она умоляла, упрашивала, заклинала капитана всем самым святым, клялась не доставлять хлопот, намекала, что, оставляя ее здесь, он чуть ли не на гибель обрекает бедную нархи-ро, сулила деньги…

Капитан сломался на шестой жемчужине. Вздохнул – и принял аванс.

– Сегодня приходите к отливу. Вечером остаток груза довезут – да мы сразу и выйдем.

– К отливу?

– А, да, вы же не местная. Сегодня он за полчаса до полуночи.

– Я буду раньше. Обещаю.

Тайяна так и собиралась поступить. Прогуляться напоследок по городу с парнем, который ей помог, кое-чего прикупить на вырученные у сатро Ривара деньги – и зайти в маленький домик, сказать хозяйке, что завтра комната будет уже свободна. А потом – на корабль.

Чем большее расстояние разделит ее с Лесом, тем спокойнее.

Она будет грустить и тосковать, безусловно! Но оказаться в цепких руках жрецов и липких лапах Шета не желает! Пусть других тискает!

Вот!

Баб любить не порок, коли ты не пророк.

Поговорка давно прижилась в Интаре, хотя никто не знал, откуда она пошла. А над Кандом подшучивали частенько, даже постоянно.

Из-за его слабости к женщинам, да и отношения тоже.

Канд любил, нежно и трепетно, только одну женщину, поклоняясь ей, как богине… хватало его страсти дней на десять. Потом повеса встряхивался и был опять готов к подвигам.

Оказывалось, что богиня неидеальна или на горизонте показывалась другая, ну и…

– Даже нархи-ро не побрезговал, – подшучивали грузчики.

– Да она на мальчишку похожа, там, авось, и подержаться не за что…

– Страшненькая да невзрачная…

Канд молчал. А чего с дураками спорить? Он только искренне надеялся, что нархи-ро вернется.

– Опа!

Остановился один грузчик.

Второй.

Канд оторвал взгляд от тюка. Ох, Раш!

По причалу шла она. Та самая, прекрасная, очаровательная и изящная, словно фарфоровая статуэтка. Тронешь – и улетит.

Ветер играл солнечными лучами, запутывая их в распущенных волосах нархи-ро, она почти скользила по камням, словно те чувствовали себя недостойными и старались сделать так, чтобы маленькие ножки даже не коснулись их лишний раз.