Ангел уже ни с чем не спорил.

– Будет и в рублях, будет и по курсу. Кстати, наш курс в сторону центра.

Я медленно пошел по дороге, гулять целый час мне не хотелось, но ради десяти тысяч можно было пожертвовать и большим. Наконец, время вышло.

– И где деньги? – несколько нервно поинтересовался я. Вдруг ничего не получилось, а я уже размечтался.

– Где, где, – передразнил меня ангел. – За углом.

Я завернул за угол. Ничего себе кошелек! На земле мирно стоял черный дипломат, вокруг не было ни души.

– А кто хозяин? – ради приличия спросил я. – Он не хватится своих денег?

– Не хватится, уже не хватится, зачем ему на том свете деньги? – ангел был в очередной раз удивлен моей глупостью. Я заволновался.

– Ты что, уничтожил его, чтобы достать мне десять тысяч? – на убийство я не был согласен, даже ради денег.

– С ума сошел? Нет, ты вчера все-таки ударился… Какое убийство, ты о чем? Сам умер, своей смертью, предначертанной. А деньги решил нам оставить, последняя воля, уважать надо.

Я уважал последнюю волю. Подняв дипломат, заглянул внутрь. Такая последняя воля была мне по душе. Деньги были на месте, все десять тысяч.

– Замечательная работа! – похвалил я. – Ладно уж, как обещал, свободен до завтра. Но чтобы в девять часов был на месте, как штык!

– Буду, – пробурчал ангел. – Куда мне деваться-то…

Ангел исчез. Что ж, пускай отдохнет. До завтра денег мне хватит с лихвой, а там посмотрим. Планы у меня были довольно обширные, мир велик, а сделано еще так мало…

Теперь все дороги лежат передо мной. Можно стать великим спортсменом или ученым, а может, сразу – президентом, и навести в стране свои порядки. Да что там в стране – во всем мире! С помощью ангела мне это по плечу. Главное, не давать ему отлынивать от работы. Характер у него скверный, но если перевоспитать, да выбить капельку лени…

Следующим утром ровно в девять часов я вышел на улицу. Вчера я сделал массу полезных покупок, а потом остаток дня строил планы на будущее. Оля была мила и приветлива, она уже позвонила мне сегодня с утра и опять пригласила к себе в гости. Но я раздумывал, стоит ли к ней идти? Кто предал раз – предаст и второй. Мне теперь нужно быть крайне осторожным в выборе друзей и подруг. Ведь отныне я не простой человек, а носитель удачи целого поколения!

Внезапно послышался резкий автомобильный гудок и бешеный скрип тормозов. Удар неимоверной силы отбросил меня метров на десять в сторону. Перед глазами мелькнул испуганный водитель, высунувшийся из окна машины. Я не мог пошевелиться, все вокруг меркло от боли. Угасающее сознание уловило голос появившегося ангела.

– Прости, браток, фигня вышла… Проспал я…

Дождь явно раздумывал, идти ему уже или не стоит. Мелкая, словно просеянная сквозь сито, морось неохотно рябила лужи, рекламный баннер на щите был исполосован темными потеками и пятнами сырости. Правда, жизнерадостная девица с роскошными формами, изображенная на плакате в топлес-бикини, в окружении пальм, ядовито-синего моря, несколько менее ядовитого неба и камбалообразных дельфинов, развешанных по тому небу, точно вялящаяся вобла, присутствия духа от промозглой сырости не теряла. Улыбаясь во все сорок зубов, девица демонстрировала пылесос. Надпись на плакате гласила: «Сосет за копейки!»[1]. Немолодой мужчина, стоявший на остановке, чуть усмехнулся. Уже давно фривольно- двусмысленная реклама вошла в повседневный обиход – настолько, что даже непримиримые старушки, со скуки радеющие за старинную нравственность, перестали осуждать и возмущаться «вопиющими безобразиями».

С края зонта сорвалась крупная капля, булькнув в лужу неожиданно громко, крохотная круговая волна побежала, расширяясь,