Они прыгают на платформу, и Моисей командует держаться за край. С огромным ускорением платформа несется куда-то далеко вниз и бросает их на смердящий пол. Пуся промаргивается, чихает и видит в отдалении, за кучами разлагающегося мусора какие-то огни.

– Вон они, идем.

Пуся слышит голоса людей, он держится сзади и боится, хоть и доверяет своему старшему товарищу.

– Moses! It’s Moses! – слышатся голоса.

Вскоре незнакомцы обступают их двоих. Их около десятка, они разного роста и цвета кожи, в лохмотьях и обертках от еды. В их руках самодельные копья и факелы. Пуся с удивлением и странным чувством в груди видит женщин и детей.

– Moses, Moses! Lead us to Promised Earth! – хором говорят они, подходят и касаются Пуси и Моисея.

– Tribe mine! Take a look at this child, my sons!.. – Моисей садится на корточки и начинает долго и монотонно что-то рассказывать своим адептам. Потом хватает Пусю за руку, подводит к самому высокому и крупному из них, заставляет опуститься на колени и говорит:

– Я называть тебя Адам. Ты не Пуся, ты Адам.

Одна из женщин берет его за руку и отводит в сторону, за кучу из объедков. Адам с трудом снимает свой розовый комбинезон. Они говорят на разных языках, но любят друг друга.

Возвращение обратно Адам не помнит.

Проходит пара лет. Он снова Пуся. Хозяйка несет Пусю в сумке по странному месту, полному запахов, криков и цветов.

– Help me! – слышит он знакомый язык.

Женский голос. Это как раз то, что ему нужно. Мельком во время разворота сумки он видит в окошко крохотное голое тельце за толстыми бамбуковыми ветками. Пуся начинает отчаянно трясти сумку.

– Эй! Хозяйка! Ее! Купи ее! Или как там у вас это называется! Возьми!

– Пусечка! Чего ты разбушевался! – слышится голос Хозяйки. – Мама, давай возьмем ему самочку? Уже пора, а то он совсем одичает.

– Help me! – снова кричит самочка.

– I’m here! – кричит Пуся. Теперь у него в клетке есть книжки и ноутбук, он выучил пару других языков.

– Нет, эту самочку очень сложно будет содержать. Давай лучше возьмем вот такого. Как думаешь?

– Такого? А что, неплохо. У меня будет черненький и беленький.

Через некоторое время замочек сумки приоткрывается, и с небес почти на Пусю падает что-то небольшое, живое и вонючее. Следом добавляется еще пара предметов – матрас и какие-то мешки. Пуся привыкает к освещению и рассматривает незнакомца.

– Hello! – слышит он писклявый голос. – I’m Musya!

Муся оказывается карликом-негром. Он знает еще меньше слов, чем Пуся, по дороге домой он рассказывает свою историю – двадцать шесть лет, родился в магазине, жил у какого-то парня, который приучил его к копрофилии и прочим извращениям. Пуся понимает, что время пришло, молчит и вспоминает наставления Моисея.

Дома Муся выжирает весь алкоголь в клетке, отодвигает матрас Пуси к сортиру и расстилает свой на его месте, а ближе к ночи, когда хозяева легли, достает из кармана штанов колоду карт.

– Let’s play cards, my friend!

– I can not.

– I’ll teach you.

Пуся, разумеется, проигрывает, и карлик, облизываясь, заявляет:

– Now give me your love.

Задушив карлика, Пуся ложится спать. Утром Хозяйка открывает дверцу и достает мертвого Мусю. Слышится пронзительное стрекотание, которое заменяет хозяевам плач. Она тащит мертвеца куда-то к Родительнице, чтобы показать, и забывает запереть клетку. Пуся выпрыгивает наружу. Прячется за шкаф. Потом, когда Хозяйка бежит к клетке, прорывается на кухню. Родительница расставляет коленчатые ноги по всей окружности двери, но он проскальзывает между ними. От кухни Пуся бежит в хозяйский туалет. Моисей рассказывал, что он устроен проще человеческого. Набрав в легкие побольше воздуха, он ныряет в вонючие пучины.