– Я жду, – злым голосом проговорил он. – Быстро объясни мне, что происходит. Ключ от допросной я пока в дежурку не возвращал. Если сочту нужным – позвоню экспертам, попрошу все сделать по-быстрому, пусть они сами забирают. Ну?

Настя набрала в легкие побольше воздуха.

– Витя, я уверена, что Загребельный – подстава. Он не владелец этого чемодана.

– Да я понял уже, что ты так подумала. И почему?

– Потому что…

Она запнулась, не зная, с чего начать. Со странного ощущения, которое у нее появилось, когда она держала в руках паспорт потерпевшего? С ее наблюдений за Загребельным? С выводов, к которым пришла, когда полночи сидела за компьютером в своем номере? Со странной находки – старого фантика от конфеты «Березовая роща»?

– Ты можешь себе представить, чтобы у человека, покупающего себе такие дорогие вещи, не было загранпаспорта? – спросила она.

– А его нет?

– Его нет. Отметки о выдаче загранпаспортов ставятся на последней странице российского паспорта. Я посмотрела специально: там девственно чисто. А паспорт давний, выдан больше десяти лет назад. Если бы он все эти годы отбывал срок, то паспорт был бы более новым. То есть он, может, и сидел когда-то, но явно не в последние десять-пятнадцать лет. И за все это время ни разу не выезжал за границу. Это при таких-то финансовых возможностях! Ты можешь в это поверить?

– Допустим, – сдержанно кивнул Егоров. – Это все? Или есть что-то еще? Давай быстрее, не тяни.

Настя внезапно рассердилась.

– Это только начало, – сухо сказала она. – Ты хорошо рассмотрел Загребельного? Ты обратил внимание, какой у него цвет лица? Какие зубы? Витя, я тебе голову дам на отсечение, что человек, который позволяет себе такие дорогие покупки, не может так плохо выглядеть.

– Может, он болел недавно…

Теперь в голосе Егорова уже не было прежней агрессии.

– Может. А фотографию в паспорте ты видел? Ему на этой фотографии двадцать восемь лет, я посчитала. Может, меньше, если фотография сделана раньше, чем он этот паспорт получал. Но точно не больше. И на ней он выглядит так же плохо, как сейчас в жизни. Даже, пожалуй, еще хуже. А как он двигается, как ходит? Как абсолютно здоровый человек. Соответственно заявленному возрасту. То есть о длительной, тянущейся годами болезни можно даже не вспоминать. Ты обратил внимание, как он пострижен?

– А как? – Теперь Егоров задавал вопросы с искренним интересом, от недавней злости не осталось и следа. – По-моему, нормально пострижен.

– Нормально, – согласилась Настя. – Но плохо. Стригся он совсем недавно, может, даже вчера, стрижка свежая. Но делал ее мастер, которого при всем желании не назовешь хорошим.

– Разбираешься, что ли? – недоверчиво усмехнулся майор.

– Представь себе, разбираюсь. С тех пор, как стала носить короткую стрижку, приходится ходить в парикмахерскую каждые полтора месяца. И хожу я к одному и тому же мастеру, который знает мои волосы и умеет их стричь. За эти годы много чего насмотрелась и наслушалась и работу хорошего мастера от работы неумелого ремесленника отличу на раз-два-три. Так вот, человек, который на протяжении двадцати лет так привязан к одной и той же фирме и покупает ее немыслимо дорогую продукцию, человек, у которого хренова туча денег, никогда не пойдет стричься к первому попавшемуся цирюльнику. Он будет ходить в один и тот же салон к одному и тому же мастеру.

Виктор несколько секунд подумал, потом снова кивнул:

– Ну, допустим. Про двадцать лет откуда знаешь?

Настя в двух словах поведала ему о своих изысканиях, проведенных во время свадебного гуляния в гостиничном ресторане. По мере ее рассказа глаза Егорова все больше прищуривались.

– И зачем тебе это?

В его голосе Настя снова услышала подозрение и недоверие. Но решила не обращать внимания. В конце концов, окажись она на месте Егорова, она реагировала бы точно так же. Опять все тот же закон правила, с которым ты согласен, но злишься, когда оно обращено лицом к тебе…

– Просто так. Нужно же было чем-то заняться, раз спать не дают. Интересно стало. И вот теперь последнее. В свете того, что я только что рассказала о характере владельца чемодана, обрати внимание на одно обстоятельство: сумка, обложка для паспорта и