— Убивать у вас тоже не принято, так ведь, Илайдж?

Бейли начинал злиться.

— Слушайте, если хотите быть моим партнером, не напускайте на себя космонитскую спесь. Вам это не под стать, Р. Дэниел. — Он подчеркнуто произнес «Р. Дэниел».

— Простите, если я вас обидел, Илайдж. Я лишь хотел указать, что, поскольку люди вопреки их обычаям способны совершить убийство, они тем более могут заниматься подслушиванием.

— Квартира хорошо изолирована, — ответил Бейли, все еще хмурясь. — Вы ведь не слышите, что происходит у соседей слева и справа он нас? Вот и они нас не слышат. Кроме того, откуда им знать, чем мы собираемся заниматься?

— По-моему, не следует недооценивать противника.

Бейли пожал плечами.

— А по-моему, пора приступать к делу. Я располагаю весьма отрывочными сведениями и могу без труда выложить все, что знаю. Мне известно, что человек, по имени Рой Немменни Сартон, гражданин планеты Аврора, житель Космотауна, был убит неизвестным лицом или лицами. Насколько я знаю, космониты не считают это случайным убийством. Я прав?

— Вы совершенно правы, Илайдж.

— Они связывают это с недавними попытками саботировать предложенный космонитами план превращения нас в единое общество людей и роботов, наподобие цивилизаций, существующих на Внешних Мирах, и полагают, что убийство было осуществлено хорошо организованной террористической группой.

— Да.

— Отлично. Тогда для начала предположим, что космониты ошибаются. Почему убийство не может быть делом рук какого- нибудь одинокого фанатика? На Земле некоторые недовольны роботами, однако нет ни одной партии, которая бы проповедовала насилие подобного рода.

— В открытую — возможно, и нет.

— Даже подпольная организация, цель которой — уничтожение роботов и роботехники, — не пошла бы на такой рискованный шаг, как убийство космонита.

Вероятнее всего, это поступок неуравновешенного человека.

Р. Дэниел внимательно слушал.

— «Фанатическая» версия кажется мне маловероятной, — сказал он. — Жертва выбрана тщательно, время для убийства тоже. Ясно, что все было заранее подготовлено организованной группой.

— В таком случае, вам известно больше, чем мне, и незачем играть в прятки!

— Я не знаю такого выражения, но смысл его, кажется, понял. Рассмотрим общую ситуацию. По нашему мнению, отношения между Космотауном и Землей складываются неудовлетворительно.

— Хуже некуда, — проворчал Бейли.

— Мне известно, что при основании Космотауна подразумевалось, что земляне создадут у себя объединенное общество, так хорошо зарекомендовавшее себя на Внешних Мирах. Поэтому нам казалось, что первые вспышки недовольства — это всего лишь проявление страха землян перед чем-то новым, непривычным… Однако, — продолжал Р. Дэниел, — время показало, что это не так. Несмотря на полное содействие Всеземного Правительства и правительств большинства городов, мы наталкивались на постоянное сопротивление, и добиться нам удалось немногого. Естественно, нас беспокоит положение на Земле.

— Из чистого альтруизма, я полагаю, — вставил Бейли.

— Не совсем, — ответил Р. Дэниел. — Хотя очень любезно, что вы так хорошо о нас думаете. По нашему убеждению, здоровая и обновленная Земля принесет пользу всей Галактике, по крайней мере, таково мнение жителей Космотауна. Должен, однако, признать, что на Внешних Мирах имеются силы, противостоящие этому.

— Как? Разногласия среди космонитов?

— Разумеется. Кое-кто считает, что обновленная Земля станет опасней и агрессивней. Эту точку зрения разделяют те миры, которые расположены ближе к Земле и где еще хорошо помнят первые несколько столетий межпланетных путешествий, когда они находились в политической и экономической зависимости от Земли.

— Старая песня, — вздохнул Бейли. — Неужто их это в самом деле беспокоит? И когда им надоест попрекать нас тем, что произошло тысячу лет назад?

— Люди устроены по-особому, — заметил Р. Дэниел. — Во многом они не столь разумны, как мы, роботы, поскольку их цепи в меньшей степени запрограммированы. Говорят, что это имеет свои преимущества.