—Господи!.. — выдохнул кто-то рядом с ней.

Вопли остальных свидетелей до Девлин доходили слабо. Мясистая лапища сгребла ее за талию и потащила через двери. Очутившись в больничном коридорчике, Девлин обернулась и увидела Коули, торопливо закрывающего двери. В щель между створками сунулась чья-то физиономия. Коули немедленно двинул кулачищем, и физиономия исчезла. Через проем Девлин разглядела двух огромных, бородатых, покрытых татуировкой мордоворотов, бегом поднимавшихся по лестнице, и всем телом навалилась на двери рядом с Коули. Двери закрылись. Простенькая задвижка столетнего возраста, звякнув, встала на место!

—Засов! — пропыхтел Коули.

Двери мощно содрогнулись от двойного удара снаружи. Шурупчики, которыми была привинчена задвижка, поползли из своих гнезд, а сама задвижка согнулась. Двери на секунду приоткрылись, но Коули прижал их плечом, и они встали на место.

—Засов!..

Длинный плоский засов прямоугольного сечения сидел в петлях правой створки двери на уровне груди. Девлин ухватилась за приваренную к нему рукоятку и потянула: засов даже не пошевелился. За долгие десятилетия он намертво прикипел к петлям. Снаружи доносился недовольный вой двух бородатых гигантов. Девлин бросила взгляд на петли для засова, привинченные к внутренней стороне обеих створок. Коули отскочил от дверей и, подхватив с пола связку ключей, крикнул Девлин:

—Бежим!

Но девушка, вместо того чтобы подчиниться приказу, шагнула к двери и, не вполне отдавая себе отчет, продела рукоятку разводного ключа через петли на обеих половинках двери. Не успела она сделать шаг назад, как дерево содрогнулось под натиском двухсот пятидесяти килограммов полусумасшедшей плоти: двери выгнулись. Древнее железо петель пронзительно завизжало; в течение нескольких бесконечных мгновений разводной ключ принимал на себя кинетическую энергию удара. Дверные створки застонали и осели на место. Коули пролетел мимо Девлин и остервенело замолотил ребром ладони по засову:

—Давай же, падло!..

Засов со скрипом продвинулся на пару сантиметров. На стали отчетливо проступили оранжевые полосы ржавчины. Коули треснул еще и еще раз: по мере продвижения засов начинал выходить легче.

Из-за двери раздался пронзительный тонкий визг:

—Высадите эту дрянь к разэтакой матери!

Коули кивнул на петли засова. Девлин поняла его без слов и ухватилась за головку ключа.

—Ты тянешь, я толкаю, — выдохнул Коули.

За дверью взвыли, приближаясь, голоса.

—Давай!

Девлин вмиг выдернула ключ, а Коули тут же задвинул на его место засов. Плоская стальная полоса была намного длиннее рукоятки ключа и к тому же надежно сидела в петлях, намертво привинченных к дверным створкам. Когда громилы вмазались в дверь в третий раз, та едва дрогнула.

Сквозь дерево до Коули и Девлин донесся приглушенный взрыв матерщины.

Коули упер руки в бедра и, согнувшись, пытался перевести дыхание. Подняв на Девлин свои прикрытые косматыми бровями выкаченные глаза, он рыкнул:

—Сдается мне, что я приказал закрыться изнутри!

Эпизод с дверью полностью растормозил нейроэн-докринную систему Девлин. Ей захотелось сходить в туалет по-большому, проблеваться, упасть в обморок и захохотать — причем все сразу. Дрожь пробирала ее с головы до ног, но она постаралась сдержаться.

—Да пошел ты, Коули…

Негр выпрямился.

—Если бы ты оставила меня снаружи, я бы уже тихонечко откинул коньки; а теперь мне придется морочить себе голову и заботиться о тебе и об этих нёсчастных больных придурках.

—Дай мне пачку сигарет, и я уж как-нибудь позабочусь о себе сама.

Коули взглянул на разводной ключ, все еще зажатый в руке Девлин:

—Знаешь что, докта?

Девлин вопросительно подняла голову.

—Ну и стервоза же ты!..

Мышцы таза Девлин сжались, вызвав ощущение, близкое к сексуальному; девушка покраснела до корней волос. Фраза негра звучала несколько вызывающе, но всем своим нутром Девлин понимала, что ей только что отвесили самый роскошный комплимент в ее жизни.

Опустив глаза, она посмотрела на ключ: его головка запачкалась волосами и кровью. Да, это тебе не дрова рубить…

—Ты лучше с ним не расставайся, — посоветовал Коули. — У тебя классно получается им орудовать…

—Эй, Коули! — Голос сопровождался стуком в дверь. — Слышь, Лягушатник?

—Стой здесь, — приказал Коули.

Негр щелкнул выключателем, и коридор погрузился во тьму. Девлин шагнула через холл и встала в боковом коридорчике, ведущем в комнату охраны. Коули же открыл смотровое оконце в двери и, сделав шаг в сторону, прижался спиной к створке. В оконце появилось незнакомое Девлин лицо, подсвеченное лампой над крыльцом. На мгновение Девлин растерялась, потому что лицо принадлежало мальчику — в буквальном смысле тощему мальчишке, бритую голову которого покрывала отросшая едва на два-три миллиметра щетина. Юнцу в самую пору подошли бы цимбалы и оранжевый балахон буддиста.

—Ты меня слышишь, Лягуша? — спросил незнакомец, всматриваясь в непроглядную тьму коридора.

Коули молчал.

—У тебя там, никак, дамочка?

—Нет, — ответил Коули. — У меня здесь симпатичный белый парнишка из блока, „А“, которого я потрахиваю.

—Ты мне врешь, Лягуша? Фу, как нехорошо!

—У него член побольше твоего будет.

—Послушай, Лягух, лично против тебя мы ничего не имеем. Нам нужны только пидоры.

—Из пидоров здесь только ты да я. Если хочешь перепихнуться, загляни ко мне завтра.

—Ты знаешь, кого я имею в виду, Лягуша: этих спидяков. Их придется пришить — я обещал Неву Эгри. Да что ты в самом деле, мы же этим окажем им добрую услугу!

—Поцелуй меня в задницу.

—Слушай, ты можешь спокойно уйти. Даю тебе слово. Можешь и своего парнишку прихватить — нам нужны только те петухи в палатах.

Голос звучал столь невинно, а лицо выглядело столь светлым, что Девлин почти поверила их владельцу. Ну чистый тебе ангел, просящий разрешения перебить больных… Девушка задрожала и крепче стиснула рукоятку разводного ключа. — Поцелуй меня в задницу, — повторил Коули.

Лицо в оконце исказила гримаса ненависти.

—Ты же знаешь, что рано или поздно мы все равно войдем! Начальнику тюрьмы на все насрать; охрана ушла — мы вывернем всю тюрьму наизнанку за каких-нибудь несчастных двадцать минут. Думаешь, ты сможешь сберечь от нас свой паскудный лазарет?

Ответа не было. Девлин в наступившей тишине слышала дыхание Коули. Ангелочек в оконце внезапно улыбнулся. Девлин невольно подумала, не доносятся ли до него удары ее сердца. Она понимала, что незнакомец не может ее видеть, но тем не менее казалось, что он заглядывает ей прямо в глаза.

—А сейчас я обращаюсь к вам, дамочка.

Девлин отвернулась от глаз, которые не могли видеть ее.

—Доктор Девлин, верно?

Звук ее имени, донесшийся из тьмы, заставил желудок Девлин сжаться от страха.

—Никогда еще не дрючил доктора. Да и мои ребята тоже, но они выстроятся в очередь за мной.

Девлин уперлась рукой в стену, чтобы удержать равновесие. Яркие глаза незнакомца, казалось, следили за ней, как намагниченные.

—На правах старого знакомого могу вам кое-что пообещать наверняка: видите ли, лично я трахну вас в задницу. Но своим парням я разрешу вздрючить вас только в рот и в писю. Честное благородное слово! Видите ли, доктор Девлин, мне бы хотелось, чтобы для меня вы оставили свое заднее местечко миленьким и неразношенным…

Коули с треском захлопнул оконце. Некоторое время из-за дверей неразборчиво доносились голоса и шарканье ног, а затем все стихло.

Девлин оцепенело привалилась лбом к стене. Все, что адресовалось ей, зафиксировалось в памяти и ушло по какому-то изолированному нервному окончанию, совершенно ее не беспокоя. Единственное, чего она хотела, — это попросить Коули открыть окошко и спросить у ангелочка, как там Клейн. Неожиданно она испугалась за него. Ведь Рею оставалось отбыть в тюрьме всего двадцать четыре часа, а он оказался заперт в главном корпусе… Тяжелая рука Коули легла ей на плечо.