— Экспеллиармус! — Гарри нацелил волшебную палочку на Петтигрю. Палочка Люпина взмыла в небо и пропала. — Ни с места! — крикнул он и бросился на помощь другу.

Слишком поздно. Петтигрю успел превратиться. Гарри заметил только длинный, облезлый хвост, скользнувший сквозь наручники на откинутой руке Рона, и услышал лёгкий шорох в траве.

Тишину разорвал вой и громовое рычание. Гарри оглянулся — оборотень во весь опор мчался к Запретному лесу.

— Сириус, Люпин убежал в лес, Петтигрю превратился! — что есть мочи завопил Гарри.

Морда и спина у Блэка были в крови, но при этих словах он собрал все силы и бросился за оборотнем. Спустя мгновение топот его лап уже был не слышен.

Гарри и Гермиона подбежали к Рону.

— Что он с ним сделал? — прошептала Гермиона.

Веки Рона смежились, рот открыт. Он никого не видел и не узнавал. Но он, несомненно, был жив, друзья слышали его дыхание.

— Не знаю…

Гарри в отчаянии огляделся. Блэк и Люпин исчезли, так что компанию им составлял один Снегг, всё ещё висящий без сознания между землёй и небом.

— Надо позвать на помощь и скорее доставить их в замок. — Гарри отбросил волосы с глаз и попытался привести мысли в порядок. — Идём, Гермиона…

Откуда-то из мрака донёсся визг собаки, которой причинили боль.

— Сириус… — Гарри напряжённо вгляделся во тьму.

Минуту он колебался — для Рона они сейчас ничего не могут сделать, а, судя по визгу, Блэк в беде…

Гарри пустился бежать, Гермиона — за ним. Звуки доносились со стороны озера. Они помчались туда, Гарри нёсся, не чуя ног.

Вой внезапно оборвался. Добежав до берега, они увидели Сириуса. Он снова превратился в человека и теперь стоял на четвереньках, уткнувшись лицом в ладони.

— Не-е-е-е-ет! — умолял он. — Не-е-е-е-ет! Не на-а-а-до…

И тут Гарри увидел их. Дементоры, не меньше сотни, скользили к ним со всех сторон по берегу озера. Он огляделся — знакомое леденящее чувство пронизало внутренности, глаза застлал туман; из темноты надвигались всё новые группы дементоров, окружая их.

— Гермиона, подумай о самом лучшем! — Гарри поднял волшебную палочку, отчаянно моргая, чтобы прояснить зрение. Он затряс головой: ему уже слышался слабый, но такой знакомый крик.

«Я буду жить с моим крёстным отцом. Уеду от Дурслей». Все его мысли сосредоточились на Сириусе, и он воскликнул:

— Экспекто патронум! Экспекто патронум!

Тело Блэка сотрясла судорога, он лежал бледный, как мертвец.

«Всё будет хорошо. Я уеду с ним, мы будем жить вместе».

— Экспекто патронум! Гермиона, повторяй! Экспекто патронум!

— Экспекто… — пролепетала Гермиона, — экспекто… экспекто…

Но толку от неё не было никакого. Кольцо смыкалось, дементоры были уже метрах в трёх.

— Экспекто патронум! — надрывался Гарри, силясь перекричать нарастающий вопль в ушах. — Экспекто патронум!

Серебряная струйка вытекла из волшебной палочки и зависла в воздухе. Краем глаза Гарри увидел, что Гермиона упала. Он остался один… совершенно один…

— Экспекто… экспекто патронум…

Ноги подогнулись, колени его коснулись холодной травы. Перед глазами клубился туман. Страшным усилием воли он заставил себя вспомнить: Сириус невиновен… невиновен… Всё будет хорошо… Мы будем жить вместе…

— Экспекто патронум! — Ему становилось трудно дышать.

В тусклом свете слабенького Патронуса он увидел остановившегося в двух шагах дементора. Серебристое облачко было для него непреодолимой преградой, но из-под чёрного плаща высунулась длинная, мерзкая, вся в язвах рука, она пыталась отодвинуть Патронуса.

— Стойте, стойте! — задыхаясь, кричал Гарри. — Он невиновен… экспекто… экспекто патронум!

Они следили за ним, их свистящее дыхание было подобно злобным вихрям. Ближайший дементор, казалось, размышлял, что делать с Гарри. Потом поднял полусгнившие руки и откинул капюшон. Глаз не было, не было и глазниц. Вместо них — тонкая, серая, покрытая струпьями кожа, но рот имелся — зияющая воронка, всасывающая воздух со звуком, напоминающим предсмертный хрип.

Гарри оцепенел от ужаса — он был не в силах шелохнуться, вымолвить слово. Патронус было вспыхнул, но тут же угас. Всё вокруг окутал туман. Но борьбы прекращать нельзя.

— Экспекто патронум…

Нет даже тонкой струйки. Послышался знакомый плач.

— Экспекто патронум…

Туман сгустился. Гарри стал на ощупь искать Сириуса, нашёл его руку… Они не заберут его!

Внезапно влажные, холодные пальцы обхватили шею Гарри. Он совсем близко почуял зловонное дыхание дементора… Значит, они решили сначала избавиться от него… Крик матери вновь зазвучал в ушах. Её голос, наверное, последнее, что он слышит в жизни…

И тут сквозь туман Гарри померещилось серебряное сияние. Оно разгоралось всё ярче. Гарри ничком упал в траву…

Чуть живой, дрожащий Гарри открыл глаза. Всё кругом было залито слепящим светом. Крик в ушах смолк, холод заметно отступал. Что-то отогнало дементоров, защитило Гарри, Сириуса и Гермиону… Хриплые, всасывающие звуки затихали… воздух теплел… дементоры удалялись.

Гарри через силу приподнялся и увидел животное, излучавшее потоки света. Оно галопом уносилось прочь, прямо по глади озера. Пот заливал глаза, но Гарри пытался разглядеть, кто это… Зверь сверкал, как волшебный единорог…

Стараясь удержать уплывающее сознание, Гарри проследил взглядом за таинственным зверем. Достигнув другого берега, он остановился.

На какой-то миг Гарри увидел рядом с ним чью-то неясную тень. Кто-то очень знакомый приветственно протянул руку, хотел погладить зверя. Кто это? Нет, этого не может быть…

Гарри ничего не понимал. Он больше не мог думать, силы оставили его, он уронил голову на траву и лишился чувств.

— Потрясающе… Просто невероятно… Просто чудо, что никто не погиб… Ни о чём подобном не слышал… Какое счастье, что вы там оказались, Снегг…

— Благодарю вас, министр.

— Орден Мерлина второй степени, это я вам обещаю. Первой степени, если сумею пробить.

— Огромное вам спасибо, министр.

— Вижу, у вас глубокий порез… Работа Блэка, я полагаю?

— Нет, министр. Это Поттер, Уизли и Грэйнджер.

— Быть не может!

— Блэк заколдовал их, я это сразу понял. Помрачающее заклинание, судя по их поведению. Видимо, внушил им, что невиновен. Они не ведали, что творили… Их вмешательство, однако, могло бы помочь Блэку бежать. Похоже, они решили сами, без посторонней помощи поймать его. До сих пор им удавалось выходить сухими из воды, и, боюсь, они слишком возомнили о себе… И конечно, Поттеру директор позволяет неслыханные вольности…

— Естественно, Гарри Поттер, вы же понимаете… Мы все питаем к нему слабость…

— Тем не менее, благотворно ли сказывается на нём столь чрезмерное внимание к его особе? Лично я обращаюсь с ним как с другими учениками. А любого другого ученика исключили бы по меньшей мере временно за то, что подверг своих товарищей такой опасности. Судите сами, министр: в нарушение всех школьных правил, после всех предосторожностей, принятых для его безопасности, ночью, в обществе оборотня и убийцы… К тому же есть основания верить, что он незаконно посещал Хогсмид…

— Ну, ну, Снегг, мы разберёмся. Мальчик, без сомнения, наделал глупостей…

Гарри слушал всё это, лёжа с плотно закрытыми глазами. Он чувствовал невероятную слабость. Казалось, будто слова еле ползут от ушей к мозгу, и потому было трудно что-то понять. Руки и ноги точно налиты свинцом, тяжёлые веки не поднимаются. Хотелось вечно лежать здесь, на этой удобной кровати…

— Но больше всего меня поразило поведение дементоров… У вас нет никакой догадки, что заставило их уйти, Снегг?

— Понятия не имею, министр. Когда я подошёл, они уже расходились к своим постам у выходов с территории.

— Невероятно! Между тем Блэк, Гарри и девочка…