— Ну что, девки, прыгайте! Сейчас мы вам ночную Феодосию с моря покажем, — пообещал Игорь.

Когда они уселись, лодку оттолкали на глубину, и мотор взревел, разорвав тишину южной ночи. По мере того, как лодка удалялась от берега, перед ее пассажирами открылся прекрасный вид Феодосийской бухты, освещенной массой огней. И, если для опытных боевых пловцов эта картина была привычной, то девушки, впервые отдыхавшие на море, смотрели на нее, как зачарованные. Между тем, отойдя потихоньку на приличное расстояние, ребята увеличили обороты мотора, и лодка, задрав нос, понеслась в открытое море, периодически подлетая на волнах. Прекрасный берег стал теряться в дали.

Придя в себя, девчонки заволновались:

— Ребята, а куда это мы плывем? Может, пора поворачивать?

— Куда? Куда? В Турцию плывем, — ответил Игорь и для убедительности переложил пистолет из сумки за пояс брюк, перед этим передернув затвор. Сообщение дальнейшего маршрута, а еще больше увиденное повергло женщин в шок. Некоторое время они сидели, выпучив глаза и беззвучно открывая рот, подобно рыбам, выброшенным на берег. Но брызги очередной волны привели их в чувство, и к ним вернулся дар речи, а с ним и эмоции. Трудно описать истерику, которая случилась. Плач и истерический хохот одновременно, слезы и нарисованная «красота», размазанные по лицу, заламывание рук и вырывание волос, к счастью, из своей головы. Одна даже пыталась сигануть за борт, видимо, для того, чтобы вплавь достичь родного берега, но бдительные разведчики не дали ей умереть за Родину.

— Сиди, дура! До берега уже несколько миль. Вывалишься, в темноте мы тебя не найдем, — сказал Женька Марчук.

Истерика прекратилась так же, как и началась. Теперь в ход пошли уговоры:

— Ой, хлопцы! Да як же ж мы тепер? Да там же ж наши диты! — неожиданно они перешли на «ридну мову», видимо, считая, что так получится убедительнее.

Когда на жалость надавить не удалось, они прибегли к давлению на совесть, а потом перешли к угрозам, почему-то снова на русском языке:

— Как же вам не стыдно! Предатели! Вас наше государство растило, учило, а вы решили поганым туркам продаться. Вот позор будет вашим родителям! Ничего, наши чекисты до вас доберутся!

— Успокойтесь, тетки. Мы — не предатели, — снова подлил масла в огонь Игорь.

— Мы — шпионы! — и, в подтверждение своих слов, показал радиостанцию. Однако реакция получилась обратной. Очередная новость так снова поразила их, что они надолго замолчали, видимо, обдумывая ситуацию, в которую попали.

Между тем, сверив по компасу направление и прикинув по времени, сколько они уже прошли, ребята определили, что они уже в нейтральных водах. Сидевший у мотора Женька заглушил его и по предварительной договоренности стал изображать починку заглохшего мотора. Игорь включил маяк, получив сигнал которого, пограничный катер должен был прибыть к месту нахождения лодки. После чего посредник, находившийся на его борту, должен был зафиксировать нарушение государственной границы СССР, а значит, и выполнение задачи группой. Тишину нарушал лишь плеск волны о борт лодки, которую плавно качало. Ребята, работая веслами, умело ставили «Стрижа» носом к волне. В темноте показались огни пограничного катера, а вскоре донесся и шум его двигателей. Игорь вынул фонарик и незаметно посигналил. С катера ответили. Пассажирки сжались в ожидании.

«Сторожевик» вскоре приблизился, и с борта назвали пароль. Услышав родную речь и увидев наших пограничников на борту, одна из молодых мамаш, так и не поняв, что произошло, вскочила и, размахивая руками, стала вопить:

— Товарищи пограничники! Товарищи пограничники! Это шпионы!

Но ее вовремя одернули.

— Заткнись дура! — сказал Игорь и назвал отзыв.

У леера появился посредник, поговорив с которым и определив координаты, зафиксировали прорыв границы. Не понимавшие поначалу, почему пограничники не «вяжут» шпионов и не освобождают их, а вместо этого любезно и даже с определенной долей уважения беседуют с «этими гадами», девчонки сидели тихо, видимо, осмысливая в очередной раз за сегодняшний вечер изменившуюся обстановку. Тем временем все формальности были соблюдены. Пограничники поинтересовались, не взять ли разведчиков на борт, но те отказались, сказав, что своим ходом они доберутся быстрее. Попрощавшись, «погранцы» отвалили. Взревел мотор, и «Стриж», круто развернувшись, полетел к берегу. Весь обратный путь дамы молчали, наконец все поняв. На осторожные попытки ребят заговорить, не поддавались. Видимо, велико было потрясение, пережитое ими. Разведчики, понимая, что малость переборщили, тоже к ним больше не приставали. Лишь когда лодка ткнулась носом в берег, и молодые мамы выпрыгнули через борт, желая скорее достичь суши, Игорь крикнул:

— Девки! Подождите! А как насчет любви?

— Да пошли вы, козлы! — это была единственная цензурная фраза из длиннющей тирады, затихающей в темноте.

Эту историю рассказывал Иван Игнатьевич Зайцев, еще будучи начальником штаба 12 бригады спецназначения, а мне ее пересказал Валерий Иванович Яки-мовский, мой первый ротный.

В молодости Зайцеву, тогда майору, довелось служить на Дальнем Востоке в одном мотострелецком полчке. В том же военном городке базировался еще один полк. Расположения частей были разделены гигантским плацем. И вот однажды в дивизию, в полк, в котором служил Зайцев, приехал с проверкой Командующий войсками округа. Собственно не сам Командующий, а его заместитель. Командующий взял отпуск на неделю и улетел отдохнуть от трудов праведных. Зам же, который, судя по всему, целил на его место, сразу взялся за дело и поехал с проверками в войска. Вот и принесло его в упомянутый полк.

Зайцев, будучи дежурным по полку, как положено, доложил, чем занят полк, где находится командир. Докладывая, как и положено, обратился по званию «товарищ генерал-лейтенант». В ответ услышал недовольное: «Плохо, товарищ майор!». Дежурный не понял в чем дело, но лезть к начальству с вопросами не стал. Поскольку из командования полка никого в расположении не было, пришлось ему лично сопровождать прибывших.

— А что это у вас, товарищ майор? — спросил генерал, указывая рукой.

— Это у нас новая столовая, товарищ генерал-лейтенант! — бодро доложил дежурный.

— Плохо, товарищ майор.

Дежурного так и подмывало спросить, что же плохого в том, что в полку, наконец, построили новую столовую, но он снова сдержался.

— А там у вас что? — снова поинтересовался генерал.

— Парк боевых машин, товарищ генерал-лейтенант.

— Плохо, товарищ майор.

У бедного дежурного совсем съехала крыша. Полк на занятиях, в одном из батальонов лично присутствует комполка на боевых стрельбах, в полку новая столовая, а этот заладил: плохо, да плохо. Но тут помогли офицеры из свиты, шепнув: «Ты его называй не генералом, а командующим. Он хоть и остался за главного на неделю, но уж очень хочет почувствовать себя командующим». Майор благодарно кивнул и проследовал дальше за генералом. Тот в это время остановился на плацу и посмотрел в сторону соседнего полка, где на плацу проходило какое-то построение.

— А там что у вас, товарищ майор, — с надеждой спросил генерал.

— А это не у нас, товарищ командующий! Это, товарищ командующий, в соседнем полку недавно командир полка умер. Полк прощается со своим командиром, товарищ командующий! — бодро доложил дежурный.

Генерал довольно повернулся:

— Хорошо, товарищ майор!

Козлов Сергей Владиславович из семьи потомственных военных. Бывший офицер спецназа, прошедший службу в Афганистане, участник многих специальных операций. Награжден орденами «Красное знамя» и «Красной звезды». Уволен из рядов ВС Украины из-за нежелания повторно присягать в 1992 г. Последнее воинское звание — майор, последняя занимаемая должность в армии — начальник штаба отряда специального назначения 10 обрСпН.