— Почему вы считаете, что большинство не хочет выбраться из лабиринта?

— Потому что они ленятся, не хотят шевелиться, боятся негативных эмоций, чувства неуверенности, разочарования, неудачи. Это вполне естественно. То место, в котором человек находится, те люди, с которыми он общается, и делают его тем, кто он есть.

Если у человека сейчас нет денег, то его сделала бедным именно та система взаимодействий, в которой он находится. Его взгляд может наталкиваться на грязные поверхности, дешевый компьютер, его маршрут может пролегать по темным улицам, его холодильник набит некачественной едой, он общается с недалекими людьми, его мысли наполнены ненавистью к богатым, власти, жизни вообще. Все это — его система ценностей. И только бегство в другую среду обитания меняет все. Полина, попробуй зайти в хорошее кафе с красивым видом из окна, где играет приятная музыка, пообщайся если не с приятным человеком, то хотя бы с хорошей книгой о красивой жизни (к примеру, журнал «Татлер»), наполни свою голову положительными мыслями о богатых, о власти, о хорошем независимом государстве, и ты начнешь меняться. Первым чувством, которое к тебе придет, будет грусть. Чем больше она будет, тем интенсивнее работает мозг. Потому что грусть появляется тогда, когда мы вырабатываем очень важные решения, бессознательно строим план будущего.

— И что, простое изменение маршрута из дома на работу тоже считается перемещением? Если я, к примеру, буду к вам в офис ездить не на маршрутке, а на метро?

— Даже это даст твоему мозгу новую пищу. А представь себе, сколько информации дает переезд из одной квартиры в другую, переселение в другой город, а тем более в новую социальную среду!..

Перемещение в пространстве, переход в новую социальную среду — единственное, что дает реальный результат. Потому что перемещение влияет на все органы чувств. Оно меняет то, что мы видим, слышим, чувствуем, осязаем… Оно в корне меняет мысли и дает новые навыки. При этом самое удивительное в мозге то, что возможности его безграничны. Он всегда найдет выход из создавшегося положения.

Все, что мы видим, слышим, воспринимаем в данную минуту и постоянно в течение дня, — это и есть отражение нашей жизни. Со скоростью света то, на что натыкается наш взгляд, формирует то, что мы из себя представляем.

Пока Балашов безмятежно умничал, зазвонил его серебристый Vertu. Он ответил:

— Алло. Да? А кто она? Чья жена? И чем угрожает? Ясно. Через полчаса буду, — короткий тревожный разговор был закончен. — Значит так, на чем я там остановился? Вырваться из крысиного лабиринта — непростая задача. Что для этого надо? Безумный страх остаться в лабиринте навсегда; всю жизнь видеть, слышать одно и то же…

Едва закончив последнее предложение, шеф вышел из кабинета.

Фактор жены ТОГО САМОГО

Работа с долгами «ДизайнМебели» закипела, как только Балашов получил предоплату за первый месяц. Как говорил сам шеф, «10 тысяч долларов грели душу, и мысль заработала резво». Настолько резво, что в первые же две недели они с компаньоном умудрились уладить дела с 30 клиентами, в числе которых были и агрессивно настроенные могущественные люди. Кто не знал подробностей, списывал удачу на дипломатическое мастерство Балашова, который умудрялся улаживать конфликты, грозящие арестом и судом. Со стороны казалось, что все шло как по маслу. Так оно и было, пока не возникал «фактор жены ТОГО САМОГО» — когда кто-нибудь со связями где-то ТАМ начинал активно предпринимать меры…

Отгрузка товара на склад из последнего открытого в Киеве магазина, откуда и звонили шефу перепуганные работники, была приостановлена из-за жены высокопоставленного украинского чиновника. Приехав с твердым настроем отбить-таки свою кухню у мошенников, она с упорством, достойным восхищения, пыталась выяснить, что происходит, почему магазин закрывается и куда вывозят мебель. Закрой эти прохиндеи последний мебельный магазин в Киеве, все концы уйдут в воду, а ее шансы вернуть деньги станут мизерными, поэтому женщина была настроена решительно. Расхаживая властной походкой жены ТОГО САМОГО по салону, она приказным тоном обращалась к рабочим, чтобы те прекратили упаковывать товар. Они, поглядывая с опаской на дорого одетую, ухоженную и влиятельную посетительницу, хоть и не столь быстро, все же продолжали выполнять свое незатейливое задание. Будущая зарплата для простого рабочего намного реальнее закона Украины о защите прав потребителей.

Увидев новоиспеченного владельца «ДизайнМебели» — Балашова (на радостях довольные учредители оформили передачу компании), клиентка грозно заявила, что звонит в ОБЭП. Объяснения по поводу банкротства компании, предложение выбрать другую мебель со склада не возымели должного действия. Женщина считала, что все еще может получить свой заказ, а владельцы компании просто не хотят напрягаться. Быстро переговорив с кем-то по телефону, сдвинув брови, авторитарным тоном она сказала: «Подождите, сейчас приедут люди и все здесь арестуют».

Через несколько минут у магазина припарковался джип с затемненными стеклами, принадлежащий крупному киевскому начальнику. Высокое звание и полномочия позволяли этому человеку не только арестовать весь салон, но и упечь всех присутствующих в обезьянник минимум на трое суток.

— Он показал удостоверение, прочитав которое, нам трудно было сохранять присутствие духа, — рассказывал Балашов. — Но, судя по всему, наш презентабельный внешний вид и спокойствие произвели на него седативное воздействие, и он отозвал моего компаньона в сторону для разговора. Я остался с клиенткой один на один. Еще раз объяснил ей весь ужас создавшегося положения, что фирма — банкрот и не может вернуть ей деньги, еще раз предложил все-таки выбрать мебель взамен той, которую она заказывала. Наконец переговоры вошли в примиренческую стадию. Чиновник строго приказал, чтобы мы решили наши вопросы, а клиентка согласилась ехать на склад. Туда мы и отправились…

Чиновник не арестовал имущество компании и пошел на компромисс, потому что решить вопрос полюбовно проще было и для него, и для нас, и для его знакомой. Иначе ему пришлось бы возбуждать уголовное дело, для которого нужно заявление клиентки. Он должен был бы дать нижестоящим указание, затем курировать дело, терять время, тратить силы, нервы… И неизвестно, чем бы это закончилось. Надо было решать проблему и выходить из ситуации здесь и сейчас, и он это хорошо понимал.

Двухдверный «Мерседес» Балашова летел по шоссе, а за ним неотступно следовала машина, за рулем которой сидела жена большой шишки из органов внутренних дел. Маршрут на склад лежал через полузаброшенную заводскую территорию. Недавно прошедший ливень темными лужами заполнил выбоины и трещины в асфальте. Перед тем как увидеть долгожданный обещанный товар клиентке пришлось лицезреть пейзаж до того урбанистический и унылый, что, когда она вышла из своего белого «Лексуса» и оказалась перед ржавыми воротами с простым висячим замком, ее лицо не выражало больше ни недовольства, ни раздражения, ни воинственности, а лишь одно изумление. Здесь, в этом богом забытом месте, перегороженном сверху колючей проволокой, хранится лучшая мебель — Scavolini, Jumbo, Sarri, Prearo, Dothauer, La Murrina…

Быстро оправившись от шока, миловидная дама в строгом брючном костюме без лишних сантиментов принялась выбирать себе компенсацию за недоставленную кухню. Выбирала она долго и обстоятельно, не стесняясь снимать полиэтилен и деловито интересуясь ценой. В конце концов ее выбор остановился на диване и пуфике золотистого цвета от Анджело Каппеллини и еще одном мебельном наборе. Жена чиновника выбрала товара на сумму, ровно в два раза превышающую задолженность компании.

— Мы хотели отдать ей один набор и что-нибудь маленькое, но она требовала, чтобы мы учли моральную компенсацию, присмотрела два мебельных набора и стала непримиримой. Шансов выиграть у нее эту борьбу не было, и мы с компаньоном согласились. Конфликт был исчерпан, и все стороны остались довольны. Мы — потому что отбили опасного клиента, который реально мог арестовать весь склад; жена чиновника — потому что взяла товара больше, чем долг; а фирма все равно получила 45%-й навар, поскольку цены, указанные в бухгалтерском балансе, были завышены. С женой высокопоставленного чиновника мы расстались на дружеской ноте. Мой компаньон даже позвонила ее мужу, потому что когда-то они были знакомы по киевскому университету. К счастью, в стране еще можно решать вопросы полюбовно. Когда касается вопросов личного имущества, высокопоставленные люди не идут в милицию и не подают в суд, они просто решают проблемы. С выгодой для себя.