Шон пожал плечами:

— Ну, с этим всё. Да, нарвал отличный вышел, я даже не ожидал… Ты ж впервые статуэтку отливала?

Такую да. Были подсвечники, но там всё совсем по-другому. Приятно, что он хвалит. Так что случилось-то?

— Всё запуталось, — вздохнул Шон. — В первый раз со мной такая фигня.

Да о чём он?

— Не знаю, что делать, — пояснил Шон. — Поэтому и старался держаться от тебя подальше.

Очень понятно, да. Ну, если запутался, может, попробовать вместе распутать? Мне же паршиво, когда он вот так пропадает…

— Пока не стоит. Ты ещё птенец, и наваливать взрослые заморочки тебе на голову ни к чему. У тебя своих проблем хватает. Что ты вообще во мне нашла?

Думала я не дольше трёх секунд:

— Тебя.

— Объяснила, — хихикнул Шон. — Ну, вот мои объяснения примерно на том же высоком логическом уровне. — И посерьёзнел: — Чувства — это иной слой реальности. Они часто несвязны, нелогичны, даже противоречат разуму — но почти всегда его побеждают. А для таких, как мы, всё ещё сложнее, чем у нормальных людей, потому что в нас живут драконы, которые, по сути, отдельные личности. Понимаешь?

Пока не очень.

— Ну, смотри. Тебе нравится енудр, вон как вас Мать пыталась в горах растащить, а вы не поддались. С другой стороны, к тебе прилип мой Мрак, который в перьях. Дать ему волю, так он у тебя на макушке гнездо совьёт и там жить будет. А твой драконёнок может привязаться к Мраку, который дракон, почему я и боюсь для тебя рычать. Прикинь, какая каша получится в итоге? Нужен тебе раздрай в голове, когда ты в одну сторону, а твоя вторая половина — в другую?

А что сам Шон?

Шон покосился на меня, а потом протянул руку — и отвесил щелбан по лбу.

— Ты — по-прежнему птенец-недолетка, а я — взрослый. Будешь липнуть, получишь. Поняла?

Угу. Получу. И почему-то это меня не огорчает. Лишь бы Шон не расстраивался и больше не пропадал. Но, значит, его заботит путаница со вторыми сущностями?

Потёрлась головой о чёрное плечо. Как же мне нравится запах летнего ливня! Шон тоже вздохнул и ткнулся носом мне в макушку.

— Мелисса лимонная… — И хихикнул: — Ты соображаешь, что мы делаем? Я учитель, ты ученица, а сидим и друг друга нюхаем.

И чего? Тин тоже приятно пахнет, и мне с ней нравится обниматься, ну и нюхать в процессе. И Бриту, которая полощет волосы моим розмарином. И Аса, от которого тянет весенним лесом. Даже у Волны запах, как по мне, приятный. А Мрак-дракон пахнет нагретым металлом и дождём, тоже здорово…

— Что делать-то? — Шон запустил пятерню в шевелюру, по-видимому, решив, что уже ночь на дворе, а он ещё недостаточно лохмат. — Если пустим всё на самотёк, можем нарваться на проблемы.

Ну почему мы не пятисотлетние гномы с трёхлоктёвыми бородами? Общались бы без проблем.

— Хочешь, чтобы я стал гномом? — фыркнул сверху Шон.

Да мне, по большому счёту, без разницы. Я его и горгульей любить буду.

Несколько минут мы молчали. Потом мне пришла мысль:

— Шон, я подумала о Мраке и моей маленькой. Вспомни, я же тоже мечтала когда-то, чтобы ты меня, — сглотнула, — поцеловал. Но ты смог показать мне, не обижая и не руша нашей дружбы, что то, чего я хочу, запретно, полная глупость, а тебе совершенно без надобности. Ты раз за разом мягко меня осаживал, когда, — сглотнула второй раз, — меня заносило. — В памяти всплыл щелбан, полученный всего пару минут назад. — Но если ты так смог, у Мрака же тоже точно получится. Он же умный! А она уже знает, что драконов много. Если она с самого начала будет смотреть на него как на наставника, ничего не случится.

— Ничего не случится, — почему-то грустным эхом откликнулся Шон.

Воспользовавшись случаем, решила узнать, чем закончилась история с орочьими алтарями. Удалось те выкрасть из триб или нет?

— Ну, совсем эпической неудачей это не назвать, но всё пошло не так, как мы рассчитывали. Оказалось, что у алтарей появилась защита, мешающая сдвинуть их с места. Я с ней справиться могу, а вот в амулетах силы маловато. Как понимаешь,