— Проходи.

Я распахнул дверь и прошел в небольшую комнату с диванами, круглым столом посредине и камином у дальней стены. В камине горел огонь.

— Ну надо же! — удивился Василенко, проходя следом. Тарелку с пельменями и стакан компота он прихватил с собой. — Даже не знал, что здесь отдельный кабинет.

— Теперь будешь знать, — усмехнулся я и поморщился. — И давай аккуратней с жирным. У меня тут документы важные.

Антон поставил стакан на край стола, тарелку продолжил держать в руке, более того — спокойно наколол на вилку пельмень.

— А что за документы, кстати? — спросил гимназист, прежде чем отправить его в рот.

— Документы по твоему профилю, — сообщил я, достал из кармана чек и передвинул колдуну.

Василенко убрал тарелку на подоконник, туда же переставил стакан с остатками компота и спрятал чек в портмоне.

— Ближе к делу, — попросил он, всецело удовлетворенный полученным гонораром.

Вжикнув молнией папки, я достал из нее и кинул на стол толстенную стопку сложенных в несколько раз бумаг. Гимназист принялся разворачивать их и раскладывать по банкетному столу — уменьшенные копии карт Панфилова заняли его целиком, листы даже свешивались с краев.

Ориентируясь на разметку, Антон Василенко совместил листы, потом остро глянул на меня.

— Откуда это?

— Узнаёшь?

— Узнаю, — подтвердил гимназист. — Но это не ответ. Где ты взял документы Панфилова?

— В Дружине, — прибег я к самой простой и удобной лжи. — Дело давно сдали в архив, получить к нему доступ труда не составило.

— Понятно, — кивнул Антон. — Но это не объясняет интереса к теоретическим умствованиям покойного.

— Насколько мне известно, эту карту искали самые разные люди. Я хочу узнать почему.

— Не уверен, что смогу помочь, — пробормотал Василенко и присмотрелся к верхнему листу. Покачал головой, свернул его и отдал мне. — Не знаю, что бы это могло значить.

— Досадно.

— Вот это другое дело! — впрочем, почти сразу обнадежил меня Антон. — Эти расчеты Саша просил меня перепроверить, здесь заложена корреляция между интенсивностью магического излучения и скоростью возвращения энергетических полей к среднегодовым показателям.

— И что нам это даст?

— Не знаю, — честно признался Василенко, вновь свернул лист и с сомнением посмотрел на копию последней карты. — Какие- то отметки… — пробормотал он и покачал головой. — Нет, ничего не подскажу. Если нужны пояснения по второму слою, могу кратенько расписать методику анализа данных, но исходную информацию Панфилов доставал сам.

— А давай! — махнул я рукой. — Расписывай, раз время есть!

Не могу сказать, что компетентность колдуна произвела на меня особое впечатление, но с картами до сих пор оставалось слишком много непонятного. Важно было разобраться во внутренней механике расчетов Панфилова.

Неожиданно скрипнула дверь, и послышался тихий смешок.

— Мальчики такие предсказуемые, — улыбнулась прошедшая в комнату Яна.

Василенко при появлении ведьмы даже дернуться не успел, просто замер, словно в соляной столб обратился. Меня в первый миг тоже приморозило к полу, но сразу обожгли запястья плетеные браслеты, я сбросил оцепенение и стремительным рывком содрал со стола бумажные простыни карт. Скомкал их и швырнул прямиком в камин!

В следующий миг меня отбросило к стене, янтарь в перстнях налился синим сиянием, растрескался и просыпался на пол бесцветной крошкой. Антон Василенко попытался сбросить оковы чужой воли, вытянул вперед правую руку и попытался контратаковать, но вслед за Яной в комнату ворвались еще две ведьмы. Разгоравшееся на кончиках пальцев колдуна свечение погасло, и он без чувств повалился на пол.

Одна из валькирий метнулась к сгоравшим в камине картам; я шагнул ей навстречу и выдернул из кобуры «таурус». Точнее — дернул; рукоять револьвера оказалась покрыта коркой наледи, обожженные пальцы разжались сами собой, и оружие полетело на пол.

Валькирия неожиданно резким толчком отшвырнула меня с дороги, выдернула из камина обгоревшие листы и сбила с них