на самом деле были живыми организмами. На новом слове. На себе, все еще ослепшей. Ясность внутри меня притихла, будто мы пришли в храм.
Все это вместе с ударами сердца и какофонией звука от беспрерывного письма наполнило меня без остатка. Вот она, та минута, которую я неосознанно ждала всю жизнь: встреча с самым прекрасным и самым ужасным созданием в мире, но мне ее не пережить. Какие бесполезные инструменты взяла я с собой! Какое неподходящее имя я придумала для него: Слизень! Время растянулось, стало топливом для создания новых слов, которые это существо писало вот уже бог знает сколько лет, бог знает зачем.
Не знаю, как долго я стояла, замерев, на пороге и смотрела на Слизня. Это могло длиться целую вечность, а я бы даже не заметила течения времени.
Но что потом?
Что приходит на смену откровению и оцепенению?
Либо смерть, либо медленное, но уверенное оттаивание, возвращение в реальный мир. Не то чтобы я привыкла к Слизню, скорее, я снова на мельчайшую долю секунды вспомнила, что Слизень – это организм. Сложное, невероятное, опасное, внушающее страх и трепет существо. Да, он, возможно, не поддается объяснению. Да, моим чувствам, знаниям и уму, возможно, не под силу постичь его, но это все равно был живой организм. Он мимикрировал, прикрываясь образами, которые, как мне упорно казалось, черпал из моего сознания. И все это лишь для того, чтобы сломать мою логику и задушить во мне биолога.
С огромным усилием – все тело застонало – я повернулась к Слизню спиной.
Казалось бы, простейшее действие, но оно принесло несказанное облегчение. Я прижалась к прохладной и шершавой стене и закрыла глаза: зачем мне зрение, если оно лишь предает?… Перебирая руками, я начала карабкаться назад. Свет по-прежнему давил на спину, музыка слов наполняла череп, пистолет, про который я совсем забыла, впивался в бедро. Впрочем, сама мысль о нем казалась жалкой и бессмысленной, как и мысль об образцах: во что тут было целиться?
Я поднялась на одну или две ступеньки, когда спину мне обдало сначала жаром, затем влажным и тяжелым прикосновением, как будто густой свет превращался в море. Наивно было думать, что я смогу сбежать. Еще одна ступенька – и я начала задыхаться. Свет и правда стал морем.
И хотя я осознавала, что это не настоящая вода, я чувствовала, что тону.
Меня наполнила отчаянная паника девочки, упавшей в фонтан и впервые в жизни осознавшей, что она может умереть. Этому не было конца, деваться было некуда. Густой зелено-синий океан, освещенный искрами, захлестнул меня, и я тонула, отчаянно барахталась и снова тонула, пока не пришло осознание, что это будет продолжаться вечно. Я представила, как прибоем меня выбрасывает на камни в тысячах километров отсюда, изуродованную до неузнаваемости. А в памяти только ужас этих минут.
Затем я спиной почувствовала, как на меня уставились сотни глаз. Я стала рыбешкой в бассейне, за которой наблюдала чудовищная девочка. Я стала мышью на пустыре, за которой охотилась лиса. Я стала добычей морской звезды из приливного бассейна.
Ясность, скрывшаяся в каком-то водонепроницаемом уголке, твердила, что эту минуту мне не пережить и что надо смириться. А мне хотелось жить – очень хотелось! Увы, сил не оставалось даже на то, чтобы дышать. Я открыла рот, впустила в легкие поток воды, которая на самом деле водой не была. И глаза – это не глаза, а Слизень, прижавший меня к стене и проникающий в меня. Все его внимание сосредоточилось на мне, а я, беспомощная и брошенная, не могла ни пошевелиться, ни подумать.
И тут на мой разум обрушился бушующий водопад, но вместо воды были пальцы, множество пальцев. Они щупали меня, вдавливались в шею, сквозь затылок проникали в мозг… а потом давление ослабло, хотя какая-то непреодолимая сила все еще прижимала меня, и на какое-то время пришло ледяное спокойствие, а сквозь него тек безбрежный сине-зеленый свет. Все еще утопая, я почуяла жжение внутри головы и заорала. Мой череп раскрошило в пыль, и по пылинке его собрали вновь.
Большего мучения я в жизни не испытывала. Меня будто раз за разом пронзали металлическим прутом, боль распространилась по телу и стала как вторая кожа. Все вокруг окрасилось красным. Я отключилась, потом пришла в себя, затем еще раз отключилась, и еще раз. Все это время я продолжала глотать воздух, впившись в стену для опоры, так как подкашивались ноги. От крика рот раскрылся так широко, что хрустнула челюсть. Кажется, какое-то время я не могла дышать от боли, но ясность это не останавливало. Она продолжала насыщать мою кровь кислородом.
Вдруг ощущение чего-то внутри меня ушло, а вместе с ним отхлынуло и затопившее меня вязкое море. Я почувствовала толчок – это Слизень отбросил меня, избитую и скорчившуюся, вниз по лестнице. Лишившись опоры, я кубарем покатилась вниз. Только что в меня проникло и сокрушило то, чему нет места в этом мире. Я жадно глотала воздух. Меня трясло, горло саднило, а внутренности как
