продолжается?

— Профсоюзные деятели имеют к этому какое-то отношение? — насторожился Кай.

— Думаешь, я кинул бы тебе такую кость, будь это так?

— Не кинул бы, — вздохнул Дворкин и сообщил: — Да, стачка так и продолжается, а что?

— Это личное, — отмахнулся я, поднялся из-за стола и надел шляпу. — Позвоню.

— Очень на это рассчитываю.

— Не сомневайся даже, — усмехнулся я, вышел на улицу и снова закурил.

Постоял на крыльце, потом застегнул плащ и зашагал по тротуару, рассеянно поглядывая по сторонам. Давно рассвело, но небо затянуло полупрозрачной пеленой, на которой бледным кругом выделялось солнце. Похолодало, улицу понемногу затягивал туман.

Я никуда не торопился. Просто шел по городу, чувствуя, как постепенно отпускают тревоги и заботы. Свежий воздух и полбутылки дешевого виски сотворили маленькое чудо, и перед глазами перестали маячить оторванные конечности и расчлененные тела.

Несчастный случай, это всего лишь несчастный случай. Никакого злого умысла.

Но легче ли от этого близким погибших?

Я уже прошел мимо газетного киоска, когда решил купить пачку сигарет, и резко остановился, охлопывая себя по карманам. Отыскал бумажник, обернулся и краем глаза заметил резкое движение, словно кто-то поспешно свернул в переулок.

Сразу вспомнилось вчерашнее ощущение слежки, но суетиться я не стал, спокойно купил пачку сигарет и принялся перекладывать их в портсигар, ожидая возвращения топтуна. Никого в итоге так и не дождался.

Показалось? Вовсе не уверен.

Тогда я зашагал дальше и вскоре очутился на небольшой площади, запруженной молчаливыми людьми. Тронутые стояли плечом к плечу, не разговаривали, почти не шевелились и выглядели столь жутко, что у меня на затылке зашевелились волосы.

Стачка, организованная профсоюзом грузчиков, отличалась тем, что принимали участие в ней исключительно тронутые, и, надо сказать, их молчание действовало на нервы ничуть не хуже криков разгневанных работяг, но обходилось их отсутствие на рабочем месте куда как дешевле.

Подойдя к приглядывавшему за порядком патрульному, я продемонстрировал служебный жетон и осведомился о ближайшем питейном заведении. Полицейский удивленно наморщил лоб, резонно заподозрив некий подвох, но все же указал на переулок за зданием управления транспорта и подсказал:

— Как обойдете, вывеску и увидите.

— Благодарю, — улыбнулся я в ответ и отправился в указанном направлении.

Зашел в довольно-таки уютное заведение и сразу заметил у стойки бара человечка, тщедушного и потерянного.

— Здравствуй, Карл, — поздоровался я со старым знакомым, присаживаясь рядом.

Карл Верст нацепил на переносицу лежавшие перед ним очки в золоченой оправе, недобро глянул на меня и отвернулся к початой бутылке виски.

Ну да, отношения у нас с ним были натянутые. Не так давно Карлу пришлось оказать нам с Бригом одну небольшую услугу, и она вышла ему боком.

— Виски, будьте добры, — попросил я одутловатого бармена и уставился на ровный ряд бутылок, точнее — на зеркало за ними. И когда там мелькнуло отражение прошедшего за окном человека, не удержался от удивленного возгласа: — Портер!

— Да, у нас есть портер, — не понял меня бармен. — Имперский портер «Полковник Милан». Отличная штука, как раз для такой погоды.

— Нет, давайте все же виски, — отказался я, не став объяснять причину возникшей путаницы.

Одутловатый дядька выставил передо мной стакан, плеснул виски, без спроса сыпанул колотого льда и отошел. Я поболтал бледно-желтую жидкость, потом развернулся к Версту и попросил:

— Поговори со мной, Карл.

— Нам не о чем разговаривать! — резко бросил тот в ответ и налил себе виски. Горлышко бутылки так и выбивало дробь о край стакана.

— В самом деле так считаешь?

— По твоей милости я лишился работы! — Карл моментально позабыл о нежелании разговаривать и зло прошипел: — Теперь я