Азермона. Но там сироп с ядом лили с двух сторон. — Даже моя молодость не может служить оправданием моего недостойного поведения. Я позволил себе недопустимые вольности. И вы были абсолютно правы…

— Опустив твое самомнение на десять пунктов, — продолжила я. А то у Лорри уже руки в кулаки сжались. С тех пор как она стала штатным привидением Универа, она предпочитает исключительно деловой стиль общения. — Сейчас попробуем найти тебе какие-нибудь шмотки, а ты пока двигайся к купальне. Засохнет — ничем не отдерем. Лорри — дама устойчивая во всех отношениях.

— Да уж. Госпожа ан-Астерра, ваш метод воспитания произвел на меня неизгладимое впечатление.

— Главное, чтобы это впечатление отстиралось, а погладить и потом можно будет. Иди купаться, хватит тут в дипломатии изощряться.

Тёрн послушался, а я отправилась к ребятам. Конкретно — к Эльтомаверрану. Этот симпатичный эльфеныш всего-то трехсот лет от роду два года назад поступил к нам на факультет самоубийц и был лучшей кандидатурой на конфискацию штанов. Исключительно из-за роста и телосложения. Я постучала и ввалилась внутрь.

— Привет. Запасные штаны найдутся?

— А тебе своих мало? — удивился эльфеныш. — Если замерзла, присоединяйся. Я тебя согрею.

Ловелас недобитый. Но — увы. Эльфы были весьма строги в деле воспитания молодежи, поэтому дома Эльтомаверран общался с девушками только по большим праздникам. Когда он попал в Универ, он буквально шарахался от женщин, краснел и заикался при каждой шуточке. Целых десять дней. Потом Эвин и Кан пристально посмотрели на парнишку, поговорили с парой подруг с факультета лекарей — и затащили эльфа на вечеринку. Что девчонки там ему подлили и как соблазняли — осталось неизвестным истории. Но в результате мы получили сексуальное стихийное бедствие факультета самоубийц. Элька (так мы уже на второй день сократили Эльтомаверрана) просто сорвался с цепи. Уже сейчас число его оставленных подруг было трехзначным. От смертной казни эльфа спасали две вещи — он никому не обещал жениться и прекрасно владел защитными заклинаниями. Хотя волшебники — народ пакостный. Чует мое сердце, подловят его девушки с того же факультета иных форм жизни — и сделают что-нибудь нехорошее. И я с наслаждением предвкушала, как он явится к Меренге на иноформку.

— Могу предложить на выбор — маленький пожар или большое наводнение кипятка, — строго ответила я мальчишке. Зазевайся — тут же окажешься в горизонтальном положении. Этот паршивец и не таких уламывал. Я сопротивлялась просто из принципа. Если кому-то легче дать, чем объяснить, то не дать — это уже дело чести. — Штаны с майкой одолжишь?

Эльф понял, что сегодня ничего не обломится, и уже нормальным тоном, без «соблазнительного» мурлыканья, спросил:

— Ёлк, а зачем тебе штаны?

— Элвару отдам, взаймы, — вздохнула я. — Он Лорри рассердил, теперь в купальне обтекает. Не отправлять же его домой в таком виде. Международный скандал получим.

Элька мерзко захихикал:

— А представляешь, какая бы это была картина?

Как и все эльфы, Эльтомаверран в лучшем случае терпел элваров, с большим трудом.

— А представляешь, что потом Ведун с нами сделает?

Это эльф тоже представлял. Хихиканье как рукой сняло. Элька отлично понимал, что Тёрн — свой парень и жаловаться не будет, но директор… Антел Герлей, хоть и обожал шутки и розыгрыши, в том, что касалось международной политики, становился серьезным, как… как папа римский на проповеди о вреде сатанистов. Еще и недавняя война с элварами сыграла свою роль. Как минимум нас с эльфом отправили бы на недельку-другую на практику в прачечную Универа. А вы когда-нибудь работали под началом у домовых? Нет? Вам повезло. Это очень милые существа, но занудные и тщательные до крайности: дырочка в два миллиметра шириной должна заштопываться три раза, причем так, чтобы никто не заметил; стирать каждую вещь положено шесть раз — разным мылом и разной водой, гладить утюгом, нагретым на углях исключительно до ста двадцати градусов Цельсия — не больше и не меньше, шаг влево, шаг вправо — позор для всего рода домовых, прыжок на месте — последнее предупреждение. Элька нехотя сполз с кровати и полез в шкаф.

— Так. Эти мне жалко, эти тоже и эти… о! Бери вот эти! Мне их мама собственноручно вышила. И рубашку. Оцени мое благородство, к этому костюму еще и нижнее белье прилагается!

— Ты это нарочно? — уточнила я.

Взгляд голубых эльфийских глаз был невиннее, чем у кота, написавшего вам в тапки.

— Ни в коем случае! Просто это парадное одеяние. Сама понимаешь, правителю, да в простых тряпках, да по Универу, да по городу — это ж оскорбление…