соленое, подсаливать не требуется, столб кипятка ее отлично проварил… и вообще, знали бы вы, что может слопать студент за неделю до стипендии! Каракатица — это еще деликатес.

Но до обеда мы добраться не успели. А что! И очень даже обед! Мы последний раз завтракали как бы не в пятнадцать минут шестого. А сейчас девять утра.

Ну ладно. Второй завтрак.

Спасенный человекорыб (рыбочеловек?) отлепился от агонизирующей каракатицы — и направился ко мне. Мы, в свою очередь, выползли из-за камней и побрели к нему.

Передвигался он легко, грациозно и стремительно. Наблюдать было одно удовольствие.

То ли дело мы — ползаем по морскому дну со скоростью улиток.

А рыболюд уже завис перед нами. Вблизи он все-таки оказался ближе к рыбам, чем к нам. Шикарный хвост уже не так напоминал селедочный, скорее карасевый, и был покрыт крупной серебристой чешуей. Голубое сияние распространяли множество мелких… как их называют-то? Рачки? Крабики? Кажется, я даже название знала. Сифонофоры. Но вот к какому отряду и классу они относятся…

Темный лес.

Крупный плавник тянулся вдоль спины рыболюда, на шее виднелись складки жаберных щелей… сюда бы декана нашего факультета иноформки. Он бы от радости в обморок хлопнулся. Найдена новая раса разумных! Сенсация!

А у меня была задача попроще — объясниться с этим другом.

Под водой это сделать очень затруднительно. К тому же я ни слова не знаю из его языка. А он — из языка людей. Жестами пообщаться?

Ага, это когда люди одной национальности. А то в Азермоне, например, любимый жест бразильцев, когда они возводят руки к небу, символизирует «проклятие богов на твой дом». А если в Гварде, глядя в упор на собеседника, погладить себя правой рукой по тыльной стороне левой ладони, это будет означать «Ты мне нравишься».

Я попробую показать «плывем в Милотан», а он решит, что я его послала по всем четырем азимутам. Если не чего похуже.

Рыболюду надоело молчать первому. Но рта он не открыл. Видимо, пришел к тому же выводу, что и я. Разговаривать нам будет затруднительно. Поэтому он просто приложил пальцы к вискам — и взглянул мне в глаза.

Глаза у него были шикарные: большие, круглые, слегка выпученные, как у рыб, потрясающего синего цвета.

А потом они чуть затуманились — и я отчетливо ощутила эмоции, идущие от рыболюда. Что ж, все верно: можно говорить на разных языках, но чувства и ощущения понятны всем.

— Помогай воспринимать! — я попыталась пихнуть элвара, но промахнулась — и полностью сосредоточилась на ощущениях.

Ага. Веселье. Словно человек на прогулке. Потом — опасность! Страх! Ярость! Недоумение — «неужели все закончится именно так?!». Решимость драться до последнего. Безнадежность отчаянной схватки.

Потрясение от моего вида. Изумление. Шок. Осознание спасения. Любопытство. Дружелюбие. «Я не причиню вреда…»

Я вздохнула и покосилась на элвара. Потом демонстративно взялась за виски. И Тёрн, в свою очередь, начал проецировать эмоции.

Спокойствие и уверенность — рабочая обстановка. Надо делать свое дело. Страх, ярость — землетрясение, попытки выбраться. Облегчение — выход найден. Спокойное любопытство — путь к гавани, который рано или поздно закончится. Вспышка острого любопытства — впереди что-то происходит. Интерес — узнать, что именно. Вспышка инстинкта — помочь своим. Помочь, не зная, друг это — или враг. Да и неважно. Важно — не дать человеку глупо погибнуть.

Рыболюд поглядел на нас ясными глазами.

Судя по всему, он понял. И широко улыбнулся. Улыбка у него была почти человеческая, только губы — синеватого оттенка, а зубы — слишком мелкие, острые, белые, и, по-моему, их больше, чем у людей. Но я же не полезу ему в рот пересчитывать зубы?!

Еще не хватало!

Пусть этим на иноформке занимаются. Вот лично Меренга и считает. Интересно, найдет ли она эту нацию — озабоченной? Если у них из всех… э-э-э… половых признаков — только хвост.

Наконец мы прекратили обмениваться эмоциями — и поглядели друг на друга. Рыболюду было не очень хорошо, это факт: