— Магистр все расскажет.

Своего подстреленного незнакомца я в первый момент не узнала: неряшливая щетина исчезла с его лица, бледный подбородок на фоне белоснежного постельного белья казался синеватым. Дыхание было слабым, но ровным.

— Я удалил из его организма токсины, — сказал за моей спиной магистр. — Это оказалось проще, чем я предполагал. Функциональность органов и систем восстановлена — по крайней мере, насколько это было возможно за столь короткое время. Сильнее всего пострадали почки, и дело не только в воздействии токсинов. Последние несколько дней молодой человек провел не в самых благоприятных условиях.

Судя по жалобно выпирающим ребрам и почти прозрачным запястьям, дело не ограничилось несколькими днями, хмыкнула я про себя, но вслух спросила другое:

— Он выживет?

Молчание горстью льдинок упало мне за шиворот. Я не выдержала и обернулась. Маг не смотрел на меня — его взгляд был прикован к бескровному лицу мужчины.

— Не знаю, Юлия, — тяжело выговорил он. — Я сделал все, что мог. Дальнейшее зависит только от него. Как я уже говорил, его организм истощен и ослаблен. Ему многое довелось пережить, и я не уверен, что у него хватит сил бороться за жизнь. Посмотрим.

Только сейчас я обратила внимание, что придворный маг был едва ли не бледнее своего пациента, и синие зрачки потускнели от усталости.

— Спасибо за все, что вы сделали, магистр. Мне… — «Мне жаль, что доставила вам столько хлопот», хотела сказать я. Но осеклась: не жаль. — Спасибо.

Эльф кивнул, принимая благодарность как должное.

— Идемте, Юлия. Мне нужно отдохнуть. Кайрис позовет, если понадобится моя помощь.

Вопрос о переезде обратно во дворец не поднимался — ни мной, ни Костей. От магистра я машинально вернулась в свою комнату в гостевом крыле и самым естественным образом осталась там на ночь, а утром снова помчалась в клинику.

К утру ситуация в палате не изменилась — если не считать того, что там обнаружился Женька. Он стоял у изголовья кровати и разглядывал незнакомца, задумчиво ероша каштановую челку.

— Что ты здесь делаешь? — неласково спросила я вместо приветствия.

— Юля. Доброе утро, — рассеянно отозвался Женя. — Ты знаешь, кто это?

— Элвис Пресли.

Белль Канто отпустил размочаленную челку и поднял на меня удивленный взгляд.

— Издеваешься?

— Ничуть. По-моему, это ты издеваешься. Я вчера уже объясняла: понятия не имею, что это за тип. Не верю, что ты не выспросил у Кости подробности.

— Так подробностей-то и нет. Ты же толком никому ничего не рассказала. Кстати, — он хитро прищурился, — держу пари, следующим твоим гостем будет лорд Дагерати. И если ты хочешь достойно выдержать его расспросы, рекомендую потренироваться на мне.

Я обреченно вздохнула:

— Пойдем в мою комнату. Все равно Кайрис нас отсюда выставит.

Женька, разумеется, оказался прав. Он не учел только одного: лорд Дагерати не стал дожидаться, пока я соизволю закончить «тренировку».

— Белль Канто, загляни к ее высочеству, — намекнул герцог, по-хозяйски устраиваясь в кресле. — Она про тебя спрашивала.

— Ваша светлость! — Женя укоризненно посмотрел на гостя. — Я ведь тоже еще не слышал Юлину историю.

— Неужели? — тонкие губы искривились в усмешке. — Как я вовремя. Хорошо, тогда пересядь вон туда, чтобы я видел вас обоих. И постарайся не раскрывать рта.

— Приложу максимум усилий, — покладисто пообещал Женька, разворачивая указанный герцогом стул спинкой вперед.

— Юлия, я вас слушаю.

На то, чтобы пересказать события, произошедшие у разрушенного форта, у меня ушло минуты три. По лицам собеседников было видно, что история их разочаровала: она не многое добавила к тому, что они уже и так знали от Кости и магистра Астэри.

— Значит, этот человек вам не знаком? — уточнил лорд Дагерати, пристально глядя на меня.

По спине пробежала волна цепких колючих мурашек. Но я не отвела глаз:

— Первый раз его вижу. У вас есть основания подозревать меня во лжи?

— Подозревать всех — моя работа, Юлия, — невесело усмехнулся герцог. — Меня смущает ваша вчерашняя реакция. Сострадание — похвальное качество, но вовсе не повод терять голову, а вы, по словам Архимагистра, вчера были несколько… не в себе. Может быть, это была любовь с первого взгляда? — с деланым участием осведомился он. — Зная вас, я готов в это поверить.

Я фыркнула, припомнив внешность своего «найденыша»: тощий, как скелет, грязный, с впалыми щеками, заросшими неряшливой бородой (впрочем, выбритый, он смотрелся не намного лучше: бледно-синий подбородок, желто-смуглые щеки и красноватые воспаленные веки плохо гармонировали друг с другом). Влюбиться в такого могла только девушка с очень специфическим вкусом. Нет, мне, конечно, доводилось слышать, что любовь и жалость в сердце женщины идут рука об руку, но за собой подобной склонности никогда не замечала.

Лорд Дагерати не удовлетворился моим фырканьем: он продолжал испытующе смотреть на меня в ожидании более членораздельного ответа. Я пожала плечами:

— Мне больше нечего добавить, ваша светлость. Я никогда прежде не видела этого человека. Если хотите, могу поклясться… на чем тут у вас обычно клянутся. И я в него не влюблена, если вас это интересует, — добавила я, с безразличным видом отвернувшись к окну. — Хотя задавать такой вопрос девушке — несколько бестактно, вы не находите?

— На работе я чудовищно бестактен, — подтвердил герцог, если и не с удовольствием, то, во всяком случае, без всякого сожаления. — И сейчас я задам очередной бестактный вопрос: что вы делали у форта Айрон?

— Я там гуляла.

— А в Вельмаре вам не гулялось? — в профессионально-бесстрастных глазах сверкнул гнев, и мне снова сделалось страшно. — Зачем понадобилось исчезать от наблюдателей? Что за ребячество, Юлия?

— Не люблю, когда за мной следят. Сразу чувствую себя государственной преступницей. Да и просто… неуютно это.

— Вы полагаете, я отдал приказ следить за вами потому, что подозреваю в неблагонадежности? — герцог досадливо поморщился.

— Вы же сами сказали, что подозревать всех — ваша работа.

— А вам не приходило в голову, что мои люди могут иметь другой приказ — защищать вас в случае опасности? Потеряв ценную заложницу, президент Милославский наверняка будет активно искать другой рычаг для управления белль Канто, и ваша беспечность придется весьма кстати.

Об этом я действительно не думала. Суета вокруг Звезды казалась чем-то малозначительным и почти нереальным, чем-то из чужой жизни. У меня даже мысли не возникло, что Корпорация может рассматривать меня как подходящую кандидатуру для шантажа белль Канто. Эй, погодите, в каком это смысле «потеряв ценную заложницу»?!!

— Жень, а что случилось с твоей сестрой?

— Она сбежала от Милославского. Давно уже. Извини, что не сказал раньше: ты не спрашивала, а к слову не пришлось.

Я ошеломленно потерла лоб. Вот это новости! Но винить некого, Женька абсолютно прав: до сегодняшнего дня я вообще не вспоминала о его сестре. Лорд Дагерати, с любопытством наблюдавший за метаморфозами на моем лице, покачал головой:

— Юлия, в каком мире вы живете?

Этот риторический вопрос внезапно показался мне необычайно важным. Взгляд потерянно скользнул по комнате, зацепился за наконечник от карниза — привычный островок стабильности. Но теперь — то ли оттого, что я смотрела на него с непривычного ракурса, то ли что-то изменилось во мне, — он потерял былое очарование, превратившись в безыскусный элемент декора.

В каком мире я живу? Я уже и сама не знаю. В сложносочиненном.

Мне пришла в голову ассоциация с китайским шариком из слоновой кости. Последние несколько недель я прожила в самой его сердцевине — промерзлой и опустошенной. Потом меня — без всякого предупреждения! — вынесло на второй уровень — туда, где под ноги падают бродяги со стрелами в спине, а хитрый президент Милославский хочет стать властелином мира. Уровнем выше, я знаю, тоже живут люди: мой добрый друг Костя Литовцев, его любимая женщина Анька и двое озорных близнецов. А еще — храбрая девочка Василиса. Но и это, вероятно, не предел — там, над ними, в следующей сфере, тоже кто-то обитает. У них свои тревоги и радости, им безразличен и мой стылый внутренний мир, и парень, чья жизнь пока еще под большим вопросом, и слезы храброй девочки Василисы, и амбициозные планы Германа Милославского…