Луис, Чмии и одноногий краснокожий старик, окруженный детьми, устроились у костровища и принялись обучать переводящие устройства местному языку. Для Луиса это было привычным, но, странное дело, — это казалось привычным и для старика, даже голоса из переводчиков его не удивили.

Звали его Шивит хуки-Фурлари или как-то вроде этого, говорил он высоким и свистящим голосом, а первый осмысленный вопрос звучал так:

— Что вы едите?

— Я ем растения, морских животных и мясо, приготовленное на огне. Чмии ест мясо без обработки огнем, — сказал Луис, и, похоже, этого оказалось достаточно.

— Мы тоже едим мясо без обработки огнем. Чмии, вы необычный посетитель. — Шивит заколебался. — Я должен сказать, что мы не занимаемся РИШАТРА, поэтому не сердитесь на нас. — Вместо слова РИШАТРА переводчик сделал паузу.

— А что такое РИШАТРА? — спросил Чмии.

Старик удивился.

— Мы думали, это слово одинаково везде. — Он принялся объяснять. Чмии сидел странно неподвижно, пока они копались в этом вопросе, добиваясь толкования непонятных слов.

РИШАТРА означало занятия сексом вне своего вида.

Все знали это слово, и многие виды занимались этим. Для одних это могло означать обычный контроль над рождаемостью, для других — первый шаг к торговому соглашению, а для третьих это было табу. Эти люди не нуждались в табу, они просто не занимались этим.

— Вы, должно быть, пришли издалека, если не знаете этого, — сказал старик.

Луис рассказал, что он пришел со звезд, находящихся далеко от Арки. Нет, ни он, ни Чмии не занимаются РИШАТРА, хотя у них имеется великое множество различных видов. (Он вспомнил девушку с Вундерленда, ростом на фут выше и на пятнадцать фунтов легче его — пушинку в опытных руках). Еще Луис рассказал о различных мирах и разумной жизни, но обошел вопрос о войнах и оружии.

Племена людей пасли многие виды животных. Им нравилось разнообразие, но не нравился голод, а сохранять стада различных животных в одно и, то же время было довольно сложно. Племена людей поддерживали отношения друг с другом, устраивая торговые праздники. Иногда они обменивались стадами, и это напоминало обмен образами жизни: половина фалана уходила на взаимные инструкции и наставления. (Фалан составлял десять оборотов Кольца, семьдесят пять дней по тридцать часов каждый).

Не встревожило ли пастухов, что в их деревню пришли чужаки? Шивит ответил, что нет. Двое чужаков не представляли угрозы.

Когда они вернутся? В полдень, ответил Шивит. Они торопились, ведь началось стампеде. Иначе они, конечно, остановились бы поговорить.

— Вы едите мясо сразу после того, как добудете? — спросил Луис.

Шивит улыбнулся.

— Нет. Полдня после этого еще нормально, а вот день и ночь уже слишком много.

— Вы…

Чмии внезапно встал, посадил девочку на землю и выключил свой переводчик.

— Луис, мне нужно размяться и побыть в одиночестве. Это тюремное заключение угрожает моему рассудку! Вам нужна моя помощь?

— Нет. Эй, минутку!

Чмии был уже за изгородью. Он повернулся.

— Не снимайте одежду: на расстоянии не объяснишь, что ты разумное существо. И не убивайте зеленых слонов.

Чмии махнул рукой и скользнул в траву.

— Ваш друг быстр, — сказал Шивит.

— Я тоже пойду. Мне пришла в голову одна мысль.

Во время первого визита на Кольцо все их внимание поглощали проблемы выживания и возвращения. Только позднее, в безопасном и знакомом окружении Решта, проснулась совесть Луиса Ву. Тогда он вспомнил разрушенный город.

Теневые квадраты образовывали концентрический круг внутри Кольца. Их было двадцать, удерживаемых вместе невидимой тонкой нитью, остававшейся туго натянутой потому, что теневые квадраты вращались со скоростью большей, чем орбитальная.

«Лгун», падающий после того, как лишился своих двигателей, наткнулся на эту нить и разорвал ее; после чего она подобно облаку дыма опустилась на обитаемый город.

Затем Луис придумал, как использовать ее для буксировки неподвижного «Лгуна». Они нашли конец нити, закрепили на своем временном средстве передвижения — летающей тюрьме Халрлоприллалар — и потащили за собой. Луис не знал точно, что произошло в городе, но мог предположить. Нить была очень тонкой и достаточно прочной, чубы резать даже металлы; по мере того как стягивались ее петли, здания разрезались на части.

На этот раз туземцы не должны пострадать от появления Луиса Ву. Будучи токовым наркоманом, лишенным дроуда, он не нуждался в сознании вины еще и за это. Однако первым его поступком здесь явилось стампеде. Сейчас он собирался исправить это.

Это оказалось тяжелой физической работой.

Беспокоясь за кзина, он поднялся в рубку. Даже человек — скажем, плоскостник пятисот лет, удачливый мужчина среднего возраста — придет в замешательство, внезапно ощутив себя восемнадцатилетним, почувствовав, что его ровное движение к смерти приостановлено, что в крови его бурлят могучие и незнакомые соки и сама личность поставлена под вопрос: волосы стали гуще и изменили цвет, шрамы исчезли…

Итак, где сейчас Чмии?

Трава была довольно странной. Вблизи от лагеря она доходила человеку до пояса, а в направлении вращения виднелась обширная площадь, где все было срезано почти до земли. Луис заметил стадо, двигавшееся вдоль края. Ведомое маленькими краснокожими гуманоидами, оно оставляло за собой полосу почти чистой почвы.

Нужно признать, маленькие зеленые слоны эффективно подчищали растительность, так что краснокожим приходилось менять положение лагеря достаточно часто.

Луис заметил движение в траве поблизости. Он терпеливо смотрел в том направлении, и наконец там мелькнуло оранжевое пятно. Луис не сумел разглядеть добычи Чмии, однако подумал: хорошо, что рядом нет гуманоидов. Затем занялся своим делом.

Вернувшиеся пастухи застали дома празднество.

Они пришли группой, переговариваясь между собой, и по дороге остановились, разглядывая посадочную шлюпку, впрочем, не подходя к ней близко. Часть из них окружала одного из зеленых слонов — будущий ленч? Было ли случайностью, что, когда они вступили в круг хижин, впереди шли копьеносцы?

Войдя, они удивленно замерли перед Луисом, Чмии с очередной девочкой на плече и полутонной разделанного мяса, лежащего на чистой коже.

Шивит представил чужаков, коротко и довольно точно охарактеризовав их предложения. Луис приготовился к тому, что его назовут лжецом, но этого не произошло. Он встретился с вождем — женщиной высотой четыре фута и несколько дюймов по имени Джинджерофер, которая поклонилась и улыбнулась, смущенно скаля зубы. Луис ответил ей таким же поклоном.

— Шивит сказал нам, что вы любите разное мясо, — сказал Луис и жестом указал на то, что принес с корабельной кухни. Трое туземцев тут же развернули зеленого слона и стали подталкивать его древками своих копий. Племя собралось на ленч. Из хижин, которые Луис считал пустыми, к ним присоединились еще люди: дюжина очень старых мужчин и женщин. Луис думал, что Ширит стар, но в сравнении с этими людьми с морщинистой кожей, артритическими суставами и старыми шрамами он вовсе не выглядел стариком. Луис задумался, почему они прятались и предположил, что, пока он вместе с Чмии разговаривал с Шивитом и детьми, их постоянно держали под прицелом.

За несколько минут туземцы очистили мясо до костей. Они не разговаривали, и, казалось, у них нет понятия старшинства. Фактически они ели, как кзины. Чмии принял сделанное жестом предложение присоединиться к ним и съел большую часть моа, которую туземцы игнорировали, предпочитая красное мясо.

Луис принес все это за несколько ходок на одной из крупных отражательных пластин, и сейчас его мышцы болели от растяжения. Он смотрел на пирующих туземцев и чувствовал себя хорошо.

Затем большая часть туземцев ушла, направившись к стаду, а Шивит, Джинджерофер и несколько стариков остались. Чмии спросил Луиса:

— Эта моа искусственное создание или птица? Патриарх может пожелать таких птиц для своих охотничьих парков.