- Она где то недалеко, — сказал мне Чарльз. Я почувствовал или мне показалось,

как мой пульс ускорился? Прошло много времени с тех пор, как женщина могла заставить

меня так себя чувствовать. Моя жизнь проходила в обучении или путешествиях, а что

касаемо женщин в моей кровати, то тут не было ничего серьезного: иногда это были

прачки во время моей службы в Колдстрим, официантки, дочери землевладельцев —

женщины дающие комфорт и развлечения, физические и не только, но ни одну из них я не

мог бы охарактеризовать как нечто особенное.

Эта женщина была именно такой, особенной: я видел что-то в ее глазах, как будто

она была родственной душой — такая же одиночка, такой же воин, такая же раненая

душа, смотрящая на мир утомленным взглядом.

Я осмотрел лагерь.

- Костром еще пахнет, следы на снегу свежие.

Я глянул наверх.

- Она близко.

Я спешился, но когда увидел, что Чарльз собирается сделать то же, остановил его.

- Лучше, если вы вернетесь к Брэддоку, Чарльз, до того, как усилятся его

подозрения. Я справлюсь тут сам.

Он кивнул, развернул свою лошадь, и я смотрел ему вслед, а потом на устланную

снегом землю вокруг и думал о настоящей причине, почему я отослал Чарльза. И я точно

знал, какова она.

2

Я осторожно пробирался между деревьев. Опять пошел снег, лес был странно

безмолвен, не считая моего собственного дыхания, выбрасывающего клубы пара. Я

двигался быстро, но тихо, и довольно скоро увидел ее, точнее ее спину. Она присела в

снегу, ее мушкет был прислонен к дереву, а она проверяла силок. Я двинулся ближе, так

тихо как мог, когда увидел что она напряглась.

Она услышала меня. Бог мой, она просто молодчина.

В следующее мгновенье она перекатилась в сторону, схватила мушкет, оглянулась

и исчезла в лесу.

Я кинулся следом.

- Пожалуйста, остановись, — кричал я, пока мы летели сквозь укрытый снегом лес.

— Я хочу просто поговорить. Я не враг.

Но она не останавливалась. Я проворно мчался по сугробам, быстро и легко

преодолевая местность, но она была быстрее, а в следующее мгновенье она вскочила на

деревья, освободив себя от необходимости бороться с глубоким снегом, и перемахивала с

ветки на ветку там, где это было возможно.

В общем, она уводила меня все дальше и дальше в лес, где могла скрыться в любой

момент без шансов на провал. Спустившись к подножию дерева, она оступилась, упала, и

я сразу очутился перед ней, но не для того что бы напасть, а что бы помочь. Потом поднял

одну руку вверх и, тяжело дыша, все же умудрился сказать:

- Я. Хэйтем. Я. Пришел. С. Миром.

Она смотрела на меня, как будто не поняла ни слова из сказанного. Во мне начала

зарождаться паника. Может, я ошибся насчет нее тогда, в повозке. Может, она

совершенно не говорит по-английски.

Вдруг она ответила:

- У тебя с головой не в порядке?

Превосходный английский.

- О… прости…

Она с раздражением мотнула головой.

- Что тебе надо?

- Ну, для начала, твое имя.

Плечи у меня ходили ходуном, пока я пытался привести в порядок свое дыхание,

выбрасывая клубы пара в морозный воздух.

Затем, после некоторых колебаний — я видел, как они отразились на ее лице — она

сказала:

- Я Каньетзи-о.

- Зови меня Дзио, — сказала она, после моих попыток повторить ее имя. — Теперь

скажи мне, почему ты здесь.

Я нащупал у себя на шее амулет и снял его, чтобы показать ей.

- Ты знаешь что это?

Без предупреждения она схватила меня за руку.

- Это твой? — спросила она. Я был озадачен на секунду, пока не понял, что она

смотрела не на амулет, а на мой скрытый клинок. Я взглянул на нее, испытывая то, что

можно описать как странную смесь эмоций: гордость, восхищение и трепет, когда она,

возможно, случайно, выдвинула клинок. К ее чести, она не дрогнула, только смотрела на

меня своими широко раскрытыми карими глазами, и я почувствовал, что сердце замерло

еще сильнее, когда она сказала:

- Я видела твой маленький секрет.

Я ответил улыбкой, пытаясь выглядеть более уверенным, чем был на самом деле, и

подняв амулет, начал заново.

- Вот это, — я покачал им. — Ты знаешь, что это такое?

Взяв амулет в руки, она пристально всмотрелась в него.

- Где ты его взял?

- У старого друга, — сказал я, думая о Мико и творя молчаливую молитву о нем. Я

размышлял, мог бы сейчас он быть тут вместо меня, ассасин вместо тамплиера?

- Я видела такие отметины только в одном месте, — сказала она, и я тут же

почувствовал, что волнуюсь.

- Где?

- Это… Мне нельзя говорить об этом.

Я подался вперед. Я смотрел ей в глаза, надеясь на всю силу моего убеждения.

- Я спас твоих соплеменников. Разве это ничего не значит для тебя?

Она молчала.

- Послушай, — настаивал я. — Я не враг.

Возможно, она размышляла о риске, на который мы пошли в форте, как мы

освободили многих ее соплеменников от Сайласа. А может быть – может быть – она

увидела что-то во мне, то, что ей понравилось.

Во всяком случае, она вздохнула и ответила:

- Недалеко отсюда есть холм. На его вершине растет могучее дерево. Приходи, мы

придумаем что-нибудь, если ты говоришь правду.

3

Она вела меня туда, к городу, уже обозначившемуся ниже нас, она сказала, что он

называется Конкорд.

- В городе хозяйничают солдаты, пытающиеся выгнать мое племя с этих земель. Их

ведет человек, известный как Бульдог, — сказала она.

Развязка близка.

- Эдвард Брэддок…

Она обернулась ко мне.

- Ты его знаешь?

- Он мне не друг, — уверил я ее, и никогда еще я не был настолько искренен.

- Каждый день все больше моих людей гибнет из-за таких, как он, — сказала она

жестко.

- И я предлагаю положить этому конец. Вместе.

Она смотрела на меня сурово. Было сомнение в этом взгляде, но была также и

надежда.

- Что ты предлагаешь?

Внезапно я понял. Я знал в точности, что должно быть сделано.

- Мы должны убить Эдварда Брэддока.

Я дал время для осознания этой мысли. Потом добавил:

- Но сначала мы должны его найти.

Мы начали спускаться с холма по направлению к Конкорду.

- Я не доверяю тебе, — сказала она откровенно.

- Я знаю.

- И все-таки ты остался.

- Так я могу убедить тебя, что ты не права.

- Не удастся.

Ее челюсти были сжаты. Она верила в то, что говорила. Мне придется очень много

сделать, чтобы переубедить эту загадочную, пленительную женщину.

В городе, когда мы приблизились к таверне, я остановил ее.

- Жди тут, — сказал я. — Женщина-могавк, скорее всего, вызовет подозрения —

если не спровоцирует пальбу.

Она мотнула головой, ее капюшон упал.

- Я не первый раз среди твоего народа, — сказала она. — Я могу постоять за себя.

Я надеялся, что так оно и есть.

Внутри мы обнаружили группу людей Брэддока, уничтожавших спиртное с

жестокостью, которая могла бы поразить Томаса Хики, и мы стали бродить среди них,

прислушиваясь к разговорам. Мы разузнали, что Брэддок снялся с места. Британцы

планировали заручиться поддержкой могавков для дальнейшего марша на север и

выступления против французов. Я понял, что Брэддока боялись даже его собственные

люди. Все разговоры были о том, насколько он может быть беспощаден, и что даже его

офицеры его боятся. Одно имя выделялось среди других — Джордж Вашингтон.

Основываясь на разговоре пары сплетничающих красномундирников, который я

подслушал, он был единственным достаточно смелым, что бы задавать вопросы генералу.

Когда я прошел дальше к задней части таверны, я нашел Джорджа Вашингтона