удостовериться, что другие охранники отвлечены Чарльзом и Томасом, и подал Джону

1 В оригинале stocked — сооружение в виде обнесенной частоколом площадки и примыкающего здания,

иногда использовавшегося для содержания арестантов.

условный знак, он в свою очередь бросил несколько слов Уильяму, и они подошли к

охраннику.

- Вам что-то нужно? — спросил охранник, и прежде, чем его голос долетел до меня

через площадку, Джон саданул ему коленом в пах. С тихим стоном, как зверь в капкане,

охранник выронил древко пики и упал на колени. В тот же миг Джон обшарил его пояс и

извлек связку ключей, а потом отпер дверь, схватил торчавший снаружи факел и исчез

внутри.

Я глянул по сторонам. Никто из охранников не заметил, что творится на

гауптвахте. Те, кто дежурил на стенах, прилежно смотрели в море, а те, кто стоял внутри,

отвлеклись на Чарльза и Томаса. Потом в дверях гауптвахты снова появился Джон,

выводивший наружу первых пленников.

И вдруг кто-то из солдат на стенах увидел, что происходит.

- Эй, а ну ни с места! — крикнул он, поднимая тревогу и целясь из мушкета.

Я рванул к крепостной стене, на которой солдат уже был готов нажать курок,

взлетел по каменным ступеням и одним движением всадил ему под подбородок клинок. Я

пригнулся и позволил телу свалиться на меня, а потом выпрыгнул из-под него и пронзил

еще одного стражника прямо в сердце. Третий солдат стоял ко мне спиной и целился в

Уильяма, но я резанул ему по тыльной поверхности бедер и, когда он упал, нанес ему

завершающий удар сзади в шею. Неподалеку Уильям благодарно махнул мне рукой и

повернулся, чтобы схлестнуться с другим охранником. Его сабля пружинисто качнулась,

когда с клинка сполз британский солдат, и когда Уильям развернулся, чтобы отбиться от

следующего солдата, лицо его было испачкано кровью.

И когда все охранники были перебиты, дверь одного из флигелей отворилась и

показался взбешенный Сайлас.

- Я просил помолчать всего-навсего час, — взревел он. — И не прошло и десяти

минут, как меня будят каким-то сумасшедшим трам-тарарамом. Я жду объяснений — и

вразумительных.

Он встал, как вкопанный, гнев замер у него на губах и кровь отхлынула от лица. По

всему двору валялись тела его солдат, и он помотал головой, когда увидел, как из двери

гауптвахты выходят туземцы, подгоняемые Джоном.

Сайлас выхватил саблю, потому что за спиной у него собралось подкрепление.

- Как? — кричал он. — Как это случилось? Воруют мой драгоценный товар. Этому

не бывать. Будьте уверены, я накажу виновных. Но сначала… сначала мы кончим этот

бардак.

Его гвардия напяливала куртки, опоясывалась клинками, заряжала мушкеты.

Площадка двора, на которой минуту назад были только трупы, вдруг наполнилась

свежими отрядами, желающими отомстить. Сайлас был тут же, орал на всех, бешено

махал руками, чтобы отряды вооружились, потом взял себя в руки и продолжил:

- Закрыть все ходы и выходы. Убивать любого, кто попытается бежать. Мне все

равно, чужой это или свой. Движется к воротам, значит, труп! Ясно?

Бой продолжился. Чарльз, Томас, Уильям, Джон и Бенджамин двигались среди

солдат и убивали большинство из них, пользуясь своей маскировкой. Солдаты, на

которых они нападали, были вынуждены драться друг с другом, потому что было

непонятно, кто кроется под британским мундиром, друг или враг. Безоружные туземцы

попрятались, чтобы переждать схватку, и в это время отряд красных мундиров Сайласа

выстроился шеренгой у входа в форт. Я понял, что это удача — Сайлас встал перед одним

из отрядов и агитировал их не проявлять жалости. Стало ясно, что Сайласу и впрямь все

равно, кто погибнет, спасая его драгоценный «товар» от кражи, главное, чтобы гордость

его не пострадала.

Я сделал жест Бенджамину, и мы подобрались к Сайласу поближе и поняли, что он

заметил нас краем глаза. На секунду он растерялся, но тут же сообразил, что, во-первых,

мы двое — чужаки, а во-вторых, путей отступления у него нет, потому что мы отделяем

его от остальных солдат. Но со стороны это выглядело так, будто его тщательно

оберегают двое верных телохранителей.

- Меня вы не знаете, — сказал я, — но вот с ним, я уверен, вы хорошо знакомы.

При этом Бенджамин Черч шагнул сделал шаг вперед.

- Я давал тебе обещание, Сайлас, — сказал Бенджамин, — и я его сдержу…

Все было кончено в считанные мгновения. Бенджамин обошелся с Сайласом

гораздо милосерднее, чем Резчик. Командир погиб, оборона форта рухнула, ворота

распахнулись, и оставшимся в живых британцам мы позволили убираться вон. За ними

шли освобожденные могавки, и я заметил давешнюю женщину. Она не сбежала, а

осталась, чтобы помочь своим: она была и отважной, и красивой, и боевой. Когда она

помогала своим сородичам выбираться из этого проклятого форта, наши глаза

встретились, и я понял, что она заворожила меня. А потом она исчезла.

15 ноября 1754

1

Стоял мороз, и все вокруг нас было занесено снегом в то раннее утро, когда мы

снарядились и отправились верхом в Лексингтон, чтобы разыскать…

Возможно, «одержимость» слишком сильное слово. «Увлеченность», именно

«увлеченность» женщиной-могавком из обоза. Именно ее мне надо было найти.

Для чего?

Если бы Чарльз спросил меня, я бы ответил, что я хочу найти ее, потому что она

хорошо знает английский и, думаю, она могла бы быть полезным знакомством среди

туземцев для поисков мест предтеч.

Это именно то, что я должен был сказать, если бы Чарльз спросил, почему я хочу

найти ее. И это отчасти правда. Отчасти.

Как бы то ни было, Чарльз и я были в одной из наших экспедиций, на этот раз в

окрестностях Лексингтона, когда Чарльз сказал:

- Боюсь, у меня плохие новости, сэр.

- Что вы имеете в виду, Чарльз?

- Брэддок настаивает на моем возвращении под его начало. Я пытался упросить его

отказаться от этой идеи, но безрезультатно, — сказал он печально.

- Без сомнений, он до сих пор злится из-за потери Джона – это было досадно,

нечего сказать, — ответил я задумчиво, размышляя, смогу ли я закончить это позднее,

когда будет возможность. — Делайте, как он сказал. В свое время я освобожу вас от этих

обязанностей.

Как? Я не был уверен. Все же было время, когда я мог полагаться на жесткое

письмо от Реджинальда, которое могло заставить Брэддока передумать, но теперь наши

пути разошлись.

- Мне жаль, что я причиняю вам неудобства, — сказал Чарльз.

- Это не ваша вина, — ответил я.

Мне будет не хватать его. Все же он сделал столь многое для того, чтобы найти

мою загадочную женщину, которая, согласно его данным, должна была находиться за

Бостоном — в угодьях Лексингтона, где она, видимо, устраивала неприятности

британцам, которыми командовал Бреддок. Кто может обвинить ее за это после того, как

ее соплеменники были лишены свободы Сайласом? Вот так мы и оказались в Лексингтоне

— в недавно покинутом охотничьем лагере.