- О-о, непременно. Очень бы хотелось послушать.

- Я не дезертировал, сэр. Я здесь по приказу командующего Амхерста.

Но Брэддок был не в том расположении духа, чтобы его устрашило имя

командующего Джеффри Амхерста, и, коли уж на то пошло, он разозлился.

- Покажите мне письмо с его печатью, может быть, это спасет вас от виселицы, —

прорычал он.

- У меня его нет, — ответил Питкерн, переглотнув — единственный признак его

волнения, быть может, оттого, что он представил петлю у себя на шее. — У меня такая

работа, сэр… что…

Брэддок на шаг отступил и со скучающим видом, вероятно, подумывал отдать

приказ о казни Питкерна, но тут на сцену вышел я.

- Такие вещи не доверяют бумаге, — сказал я.

Брэддок обернулся и, слегка вздрогнув, посмотрел на меня — он только сейчас

заметил нас с Чарльзом и отнесся к нам с раздражением. К Чарльзу с небольшим. А ко

мне… Скажем так: неприязнь была обоюдной.

- Хэйтем, — только и смог выговорить он, и мое имя прозвучало у него как брань.

- Генерал Брэддок, — ответил я и тоже не скрыл моего отвращения к его новому

званию.

Он перевел взгляд с меня на Питкерна и, наверное, в конце концов связал нас

воедино.

- Думаю, удивляться не приходится. Волки часто бегают стаей.

- Мастер Питкерн отлучится на несколько недель, — сказал я, — и вернется к

своим обязанностям, как только наша работа будет завершена.

Брэддок покачал головой. Я с трудом сдержал улыбку, но внутренне я ликовал. Он

был взбешен, не только потому, что авторитет его пострадал, но еще и потому, что, и это

было хуже всего, пострадал он из-за меня.

- Работа ваша, несомненно, дьявольские козни, — сказал он. — Достаточно того,

что мое начальство приказало отдать тебе Чарльза. Но об этом предателе начальство

ничего не говорило. Ты его не получишь.

Я вздохнул:

- Эдвард…

Но Брэддок подозвал солдат:

- Мы закончили. Проводите этих джентльменов.

4

- Это совсем не то, чего я ждал, — вздохнул Чарльз.

Мы снова оказались за городом: позади лагерь, впереди — Бостон, убегающий к

морю на горизонте, где в гавани виднелись мачты и паруса кораблей. У колодца в тени

вишен мы остановились, прислонились к стене, чтобы не привлекать к себе внимания, и

смотрели, кто приходит или уходит из лагеря.

- А ведь я называл Эдварда братом, — грустно сказал я.

Это было в далеком прошлом, теперь уже и не вспомнить когда, но это

действительно было. Было время, когда я относился к Брэддоку с уважением, считал его и

Реджинальда моими единомышленниками. Теперь я откровенно презирал Брэддока.

Что же касается Реджинальда…

Я все еще не верил.

- И что теперь? — спросил Чарльз. — Если мы сунемся еще раз, нас не пустят.

Я глянул на лагерь и увидел Брэддока, решительно шагавшего прочь от своей

палатки и как всегда оравшего и махавшего руками офицеру — вероятно, из его личных

наемников — чтобы тот живо бежал к нему. Следом за Брэддоком шел Джон. Пока он был

жив; по крайней мере, раздражение Брэддока уменьшилось, а может быть, оно просто на

кого-то переключилось. Вероятно, на меня.

Мы видели, как офицер собрал отряд из тех красных мундиров, что упражнялись

на плацу, и сформировал из них патруль, а потом, во главе с Брэддоком, повел отряд за

пределы лагеря. Остальных солдат и обслугу прогоняли с дороги прочь и еще поскорее

расчистили ворота, запруженные народом, чтобы колонна прошла через них

беспрепятственно. Они прошли примерно в ста ярдах от нас, и мы сквозь низко

опущенные ветки вишен наблюдали, как они спускаются с холма к городской окраине,

гордо неся флаг Соединенного Королевства.

Странную тишину оставляли они после себя, и я оттолкнулся от стены и сказал

Чарльзу:

- Идемте за ними.

Мы держались в двух сотнях ярдов позади, но даже здесь нам был слышен голос

Брэддока, становившийся по мере приближения к городу как будто бы громче. У Брэддока

был вид, словно он собирается вершить правосудие, но вскоре выяснилось, что они просто

идут вербовать рекрутов. Брэддок начал с кузнеца, приказав солдатам смотреть и учиться.

Вся его недавняя ярость улетучилась, и на лице заиграла улыбка, точно он был

заботливый дядюшка, а не бессердечный тиран.

- Кажется, у вас плохое настроение, друг мой? — участливо спросил он. — Что-то

случилось?

Мы с Чарльзом стояли неподалеку. Чарльз низко опустил голову и стоял чуть

подальше, чтобы его не узнали. Я навострил уши, чтобы расслышать, что ответит кузнец.

- Дела теперь совсем не идут, — сказал он. — Я уже потерял и лавку и товар.

Брэддок вскинул руки, как будто задача ничего не стоила, потому что…

- А что если я предложу вам оставить ваши заботы?

- Я бы, вообще-то, поостерегся…

- Разумно. Но вот послушайте. Французы со своими дикими союзниками

опустошают округу. Король поручил таким солдатам, как я, поднять армию, чтобы

выгнать их вон. Присоединяйтесь к моей экспедиции, и вас щедро вознаградят. Всего

через каких-нибудь несколько недель вы вернетесь с полными карманами денег и сможете

открыть новую лавку — богаче прежней.

Пока шел разговор, я заметил, что офицеры приказали солдатам отряда подойти к

другим горожанам и начать такую же болтовню. Тем временем кузнец спросил:

- Правда?

Брэддок уже протягивал ему рекрутские документы, которые он выудил из недр

своей куртки.

- Взгляните сами, — сказал он с такой гордостью, словно вручал человеку золото, а

не бумажки для службы в самой жестокой и бесчеловечной армии из всех мне известных.

- А я соглашусь, — сказал несчастный, доверчивый кузнец. — Покажите только,

где подписаться.

Брэддок отправился дальше и остановился лишь на городской площади, чтобы

произнести краткую речь, а большинство его солдат стали разбредаться.

- Слушайте, честные граждане Бостона, — возвестил он таким тоном, каким

добродушный джентльмен сообщает хорошую новость. — Армии короля нужны храбрые

и верные солдаты. Темные силы собираются на севере, желая захватить нашу землю и ее

несметные богатства. Я обращаюсь к вам с просьбой: если вам дорог ваш кров, ваши

близкие, ваша собственная жизнь — вступайте в наши ряды. Возьмите в руки оружие,

чтобы послужить господу нашему и стране, чтобы отстоять все, что здесь нами создано.

Кто-то из горожан пожимал плечами и шел дальше; другие советовались с

друзьями. А некоторые подходили к красным мундирам и, видимо, предлагали свои

услуги, чтобы получить немного денег. Я не мог вмешаться, лишь отметил

закономерность: чем беднее был человек, тем сильнее действовала на него речь Брэддока.

Конечно же, я подслушал, как Брэддок разговаривал с офицером.

- Куда пойдем дальше?

- Может быть, на Мальборо? — ответил верный лейтенант, стоявший так, что я не

мог его рассмотреть, но говоривший подозрительно знакомым голосом.

- Нет, — сказал Брэддок. — Там слишком сытые жители. Дома у них богатые, а

дни беззаботные.

- Ну, тогда на Лин или на Корабельную?

- Точно. Там недавно приехавшие, они частенько в безвыходном положении. Они

всегда готовы ухватиться за любую возможность пополнить кошелек или накормить

своих птенчиков.

Поблизости стоял Джон Питкерн. Мне надо было подойти к нему. Глядя на

красные мундиры вокруг, я понял, что мне нужно — форма.

Какой-то бедолага отделился от группы солдат по нужде. Это был лейтенант

Брэддока. Он не спеша отошел в сторону, пролез между двумя прилично одетыми

дамочками в шляпках и огрызнулся, когда они цыкнули на него и не дали завершить

процесс — сделать великое дело на местной территории во славу Его Величества.

Я проследил издали, как он дошел до конца улицы, где стояло приземистое