Я наслаждалась непринужденностью своей новой жизни. От одного из своих бывших клиентов я узнала о гольфе. Несколько недель я брала частные уроки и вскоре набрала до 80-90 очков. Никто не мог поверить, но я думаю, что, как и баскетбол, гольф не был для меня сложным, поскольку танцы отточили мое чувство равновесия и дали удивительную способность чувствовать собственное тело.

Начав серьезно изучать бизнес салонов красоты, я составляла собственные планы. Мне удалось протестировать огромное количество товаров и встретиться с различными экспертами в этой области. Один из моих клиентов предложил представить меня первоклассному стилисту в Токио, который мог оказаться полезным. Его жена организовала встречу и согласилась провести знакомство. Приехав в Токио, я позвонила миссис С, чтобы окончательно обговорить детали. Она предложила зайти поболтать, и, чтобы убить время, я приняла приглашение. Миссис С. встретила меня очень радушно и проводила в гостиную. Там на стене висел самый прекрасный из всех виденных мной ранее рисунков. На картине была изображена девятихвостая лисица.

– Кто рисовал это? – поинтересовалась я, интуитивно чувствуя важность происходящего.

– Не правда ли она хороша? Она принадлежит художнику. Его зовут Джиничиро Сато. Я учусь вместе с ним. Его карьера только начинается, но он очень и очень талантлив.

Я покачнулась от неожиданной мысли: «Я должна представить миру этого художника». Я точно знала, что именно это я и собираюсь сделать. Будто кто-то назначил меня.

Я засыпала миссис С. вопросами о художнике, но вскоре наступило время встречи с Тошё, пригласившим меня на ужин. К счастью, на протяжении последних пяти лет мы сумели сохранить свою дружбу. Миссис Сия встречались со стилистом позже в этот же вечер.

– Встретимся в пабе «Кардинал» в Роппонджи в десять тридцать, – сказала я, поблагодарила ее за гостеприимство и ушла.

Тошё и я хорошо поужинали, и он привез меня в свой офис. Ему хотелось знать мое мнение о том, над чем он работал в настоящий момент. Мы смотрели запись на видео и обсуждали ее. Затем он настоял на том, чтобы самому отвезти меня в Роппонджи. Я опоздала всего на несколько минут. Мне показалось, что я ошиблась, что вижу миссис С. (как и Кунико, я близорука), так как женщина сидела с двумя мужчинами, а не с одним, как я ожидала. Они стали махать мне, и, улыбнувшись, я пошла к ним. Один из молодых людей был очень молод и красив.

Миссис С. представила меня стилисту. Это был первый незнакомец. Затем она повернулась ко второму мужчине.

– А это Джиничиро Сато, художник, чья картина вам так понравилась, – сказала она.

– Но вы так молоды! – вырвалось у меня.

– Я не так сильно уверен в этом, – усмехнулся он. (Ему было двадцать девять.)

– Мне очень понравилась картина, – без колебаний, заявила я, – можно ли купить ее у вас?

– О, можете просто взять ее, – ответил он. – Берите. Она ваша.

Я была ошеломлена.

– Нет-нет, я не могу принять такой подарок, – сказала я, – он слишком дорогой. Кроме того, если я не заплачу, то не почувствую картину своей.

Он даже слышать об этом не хотел.

– Если вам нравится картина, я хочу, чтобы она была вашей, – его голос звучал абсолютно искренне.

Миссис С. была с ним согласна. – Дорогая, думаю, вам стоит принять его предложение, – сказала она.

– Хорошо, – решилась я, – в таком случае, я с благодарностью принимаю картину, но обязательно отблагодарю вас в будущем.

Я не представляла, насколько пророческими оказались мои слова. Однако я так мало поговорила со стилистом, что нам пришлось назначать еще одну встречу на следующий вечер.

На протяжении нескольких следующих недель, я еще несколько раз встречалась с Джином.

Казалось, он появляется везде, где я встречаюсь с миссис С. В начале ноября меня пригласили на домашнюю вечеринку, и он был там. Он долго смотрел на меня, но я не слишком над этим задумывалась. Он был очень остроумным и веселым. Шестого ноября мне позвонила миссис С.

– Минеко-сан, – проговорила она, – мне надо побеседовать с вами о важном деле. Мистер Сато попросил меня поговорить от его имени. Он просит вас стать его женой.

Я думала, она шутит, и что-то саркастично ответила. Но она настаивала, что говорит совершенно серьезно.

– В таком случае, – ответила я, – передайте ему, что я даже не буду думать о его предложении.

Но она продолжала мне звонить каждое утро ровно в десять часов, чтобы повторить его предложение. Это начинало надоедать. Однако она делала то же самое и с ним! Она была умной женщиной. В конце концов Джин позвонил мне и прокричал, чтобы я оставила его в покое. Я проорала, что ничего не делала и что это он должен оставить меня в покое. Наконец мы разобрались, что это дело рук миссис С. Мы расстроились. Джин попросил о встрече, чтобы извиниться.

Вместо того чтобы извиниться, он сделал мне предложение. Я отказалась. Он вернулся через несколько дней, приведя с собой миссис С, и снова сделал предложение. Я снова отказалась. Должна признаться, я была заинтригована его дерзостью. Но мои отказы, кажется, не смущали его. Он пришел снова. И снова сделал предложение.

Вопреки самой себе, я стала задумываться. Я почти не знала этого человека, но у него было то, что я искала. Мне хотелось удержать эстетический блеск угасающей фамилии Ивасаки. Введение в семью великого художника было одним из путей, а Джин был невероятно талантлив. В этом я не сомневалась ни минуты. Я верила тогда и верю сейчас, что однажды Джин будет удостоен звания «Здравствующего Сокровища Нации». Дело не только в том, что он талантлив. У него есть степень магистра по истории искусств одной из лучших школ Японии, школы Гэйдай в Токио, и он обладает обширными знаниями в своей области.

Я не становилась моложе. Мне хотелось иметь детей и узнать, что значит быть замужем. Джин был таким милым. В нем не было ничего, что вызывало бы протест.

Я решила взять новый старт.

На его четвертое предложение я дала согласие, но при одном условии. Я заставила его пообещать мне, что он даст мне развод через три месяца, если я не буду счастлива.

Мы поженились второго декабря, через двадцать три дня после знакомства.

Что случилось дальше?

Я должна была стать главой семьи, и мама Масако усыновила Джина, он взял имя Ивасаки.

Я не остановилась на достигнутом и получила лицензию художественного эксперта. Я поговорила со своими финансистами в клубе и объяснила свою позицию. Все они дали мне свое благословение. Я встретила на удивление небольшое сопротивление со стороны мамы Масако. Поскольку Джин был человеком обаятельным и симпатичным, мама Масако быстро нашла ему место в своем сердце. Впрочем, как и всегда.

Я так никогда и не открыла салон красоты. Как только я увидела картины Джина, мой план испарился и на его месте возник другой. Та картина полностью изменила мою жизнь.

Продав новое здание и закрыв клуб, мы с Джином переехали жить в Ямашина. Я забеременела.

Мама продолжала жить в Гион Кобу и работать гейко. Кунико оказалась не слишком успешной в своем деле и не добилась успеха. Покорно приняв действительность, она переехала в мой дом. Она была безмерно рада предстоящему появлению ребенка.

Моя красавица дочь Косукэ родилась в сентябре.

Мама продолжала работать, но каждую неделю приходила к нам и была частью нашей семьи.

Джин не просто хороший художник. Он также эксперт по реставрации картин. Меня восхищал этот аспект его работы, глубокие познания в искусстве и его техника. Я попросила научить меня, и он взял меня в ученицы. Кунико тоже хотела учиться и присоединялась к урокам после того, как укладывала ребенка спать. Мы обе получили сертификаты.

В 1988 году мы построили великолепный дом в Ивакура, северном пригороде Киото, с большими мастерскими для всех нас. Моя дочь расцветала и доросла до элегантной и грациозной танцовщицы.