74
Жуан мой был неглуп, хорош собою,
И знатен, и богат, и знаменит,
Его, как иностранца, брали с бою
(Опасности угроза сторожит
Со всех сторон блестящего героя!).
«Народ страдает, — плачется пиит,
От нищеты, болезней и разврата!»
Взглянул бы он на жизнь аристократа!
75
Он молод, но стара его душа,
В объятьях сотен силы он теряет,
Он тратит, не имея ни гроша,
К ростовщику-еврею попадает.
Живет-хитря, безумствуя, спеша,
В парламенте порою заседает,
Развратничает, ест, играет, пьет,
Пока в фамильный склеп не попадет.
76
«Где старый мир, в котором я родился?»
Воскликнул Юнг восьмидесяти лет;
Но я и через восемь убедился,
Что старого уже в помине нет.
Как шар стеклянный, этот мир разбился
И растворился в суете сует
Исчезли денди, принцы, депутаты,
Ораторы, вожди и дипломаты.
77
Где Бонапарт великий — знает бог!
Где Каслрей ничтожный — знают бесы!
Где пылкий Шеридан, который мог
Путем речей содействовать прогрессу?
Где королева, полная тревог?
Где Англии любимая принцесса?
Где биржевые жертвы? Где цари?
И где проценты, черт их побери!
78
Что Бреммель? Прах. Что Уэлсли? Груда гнили.
Где Ромили? На кладбище снесли.
И Третьего Георга схоронили,
Да только завещанья не нашли!
Четвертого ж внезапно полюбили
Шотландцы; он, от Лондона вдали,
Внимает Соуни, зуд вкушая сладкий,
Пока ему льстецы щекочут пятки.
79
А где миледи Икс? Где лорд Эн-Эн?
Где разные хорошенькие мисс?
Я вижу очень много перемен
Те обвенчались, эти развелись…
Все в мире — суета, все в мире — тлен.
Где клики Дублина? Где шум кулис?
Где Гренвиллы? В отставке и в обиде.
Что виги? Совершенно в том же виде.
80
Где новые конфликты? Где развод?
Кто продает именье? Кто карету?
Скажи мне, «Морнинг пост», оракул мод,
Великосветских прихотей газета,
Кто лучшие теперь балы дает?
Кто просто умер? Кто ушел от света?
Кто, разорившись в несчастливый год,
На континенте сумрачно живет?
81
За герцогом охотилась иная,
А ей достался только младший брат;
Та стала дамой дева молодая,
А та — всего лишь мамой невпопад;
Те потеряли прелесть, увядая…
Ну, словом, — все несется наугад!
В наружности, в манере обращенья
Во всем, во всем большие измененья.
82
Лет семьдесят привыкли мы считать
Эпохою. Но только в наши годы
Лет через семь уж вовсе не узнать
Ни правящих народом, ни народа.
Ведь этак впору голову сломать!
Все мчится вскачь: удачи и невзгоды,
Одним лишь вигам (господи прости!)
Никак к желанной власти не прийти.
83
Юпитером я знал Наполеона
И сумрачным Сатурном. Я следил,
Как пыл политиканского трезвона
И герцога в болвана превратил.
(Не спрашивай, читатель благосклонный,
Какого!) Я видал, как осудил
И освистал монарха гнев народа
И как потом его ласкала мода.
84
Видал я и пророчицу Сауткотт,
И гнусные судебные процессы,
Короны я видал — особый род
Дурацких колпаков большого веса,
Парламент, разоряющий народ,
И низости великого конгресса;
Я видел, как народы, возмутясь,
Дворян и королей швыряли в грязь.
85
Я видел маленьких поэтов рой
И многословных, но не многославных
Говорунов; и биржевой разбой
Под вопли джентльменов благонравны;
Я видел, как топтал холуй лихой
Копытами коня людей бесправных;
Как эль бурдою стал, я видел, как
Джон Буль чуть не постиг, что он дурак.
86
Что ж, «carpe diem»,[64] друг мой, «саrре», милый!
Увы! Заутра вытеснят и нас
Потомки, подгоняемые силой
Своих страстей, стремлений и проказ…
Играйте роль, скрывайте вид унылый
И с сильных мира не сводите глаз,
Во всем себе подобным подражая
И никому ни в чем не возражая.
87
Сумею ль я достойно передать
Лукавые Жуана похожденья
В стране, о коей принято писать,
Как о стране с моральным повеленьем?
Я не люблю и не умею лгать,
Но, земляки, вы согласитесь с мненьем,
Что никакой у вас морали нет
Так говорит ваш искренний поэт.
88
Что мой Жуан узнал и увидал,
Я расскажу вам честно и подробно;
Но мой роман, как я предполагал,
Писать правдиво не всегда удобно.
Еще замечу: я не намекал
Ни на кого. И не ищите злобно
В моих октавах скрытых эпиграмм;
Открыто правду говорю я вам.
вернуться
64
«Лови мгновение» (лат.).
Вы читаете Дон Жуан
