размахивайте ею и не давайте ее никому посмотреть. Сначала дождитесь меня, а потом делайте, что хотите».

После занятий он сказал: «Вы странный человек! Это книга, на основе которой я построил свою карьеру ученого. Где вы достали ее? Я украл ее из библиотеки исторического факультета, поэтому никто не мог ее найти, ее больше не продают на рынке — она очень старая. Где вы нашли ее?»

Я ответил: «Без проблем. Я собирался найти ее, даже если бы на это ушла вся моя жизнь. Если вы книжный червь, то я еще больший книжный червь. А теперь запомните, никогда не отвечайте на вопросы, пользуясь этой книгой; иначе я открою ваш секрет всему университету».

Он сказал: «Я ничего не буду делать - держите этот секрет при себе. Я охотно сделаю для вас все, что хотите. Я вас приглашаю к себе на занятия. Я никогда не буду мешать вам. Или, может быть, вы хотите еще что-нибудь. Но не приносите эту книгу с собой».

Я сказал ему: «Я не буду ее приносить; но это очень плохой признак. Вы жили этой маленькой книжкой, в ней вся ваша мудрость. А так как вы украли эту книгу из библиотеки своего факультета, — что было нетрудно, так как это был его собственный факультет и его собственная библиотека, - у вас не было проблем, чтобы унести ее оттуда».

«Вы думаете, что в целом мире нет библиотеки, в которой есть такая книга? Я не мог поверить, что вы имеете способ обнаружить эти незначительные детали - какая-то коллекция должна быть. Я не думаю, что такие коллекции состоят из многих тысяч книг, так как даже в самых крупных книгах по истории вы не сможете найти такую информацию: как и в каком возрасте женился Сократ - ведь это не исторический факт и он не имеет никакого исторического значения. Я увидел эту книгу, потому что я взял ее в городской библиотеке».

Я. сказал ему: «Городская библиотека продолжает присылать мне письма с просьбой: 'Пожалуйста, верните книгу'. Я продолжаю отвечать им, что я готов заплатить за эту книгу, сколько бы она ни стоила. Они отвечают: 'Это редкая книга, мы не поднимаем вопроса о ее цене'».

Но я говорю им: «Когда что-то теряется, будь оно редким или нет, что можно с этим сделать? Я попытаюсь найти ее. Если я смогу ее найти где-нибудь, я верну ее вам. Если я не смогу, я готов оплатить стоимость этой книги и штраф за ее потерю. Что еще я могу сделать?» В конце концов, мне пришлось заплатить за книгу и штраф.

Но так как Раджнишпурам является уникальным городом, библиотеку в нем нельзя создавать. Разрешение... этот город не существует вообще, поэтому возникает вопрос - от кого надо получать разрешение в городе, который не существует?

На складе хранится сто пятьдесят тысяч книг, редких книг.

Но способы, которыми пользуются политики, очень странные. Всего лишь несколько дней назад я узнал, что федеральное правительство Америки написало письмо, в котором сообщалось, что этому городу были выделены федеральные фонды, но сейчас поступили сведения из штата Орегон о том, что этот город не существует, «поэтому верните, пожалуйста, федеральные фонды».

Я поинтересовался, сколько они выделили для нашего города. Двести пятьдесят долларов! Великая Америка!

Если город не существует, кто же будет возвращать эти фонды и кому адресовано это письмо? И, прежде всего, кто сообщил вам, что Раджнишпурам является городом? Вероятно, штат Орегон сообщил вам, что этот город включен в штат; вот почему вы стали присылать фонды. Теперь тот же самый штат сообщает вам, что этот город не существует. Вы просите вернуть эти деньги, но огромный федеральный фонд - двести пятьдесят долларов - исчез.

И это мнение генерального прокурора штата Орегон о том, Что этот город нелегальный, мнение всего лишь одного человека, сейчас находится на рассмотрении в суде. До тех. пор, пока суд не решит, правильно ли его мнение или нет. все должно оставаться, как и было - до тех пор, пока не закончится этот спор. А конца ему не видно. Мои санньясины будут бороться за это до самого конца цивилизации. Осталось только двадцать лет.

Бороться за это в течение двадцати лет нетрудно. И до тех пор, пока решение в суде не принято и нет возможности куда-то апеллировать еще, Раджнишпурам будет городом. И ни один человек не имеет права по своему собственному разумению делать этот город незаконным или заставить его исчезнуть.

Но генеральный прокурор продолжает сообщать о том, что этот город существует, в другие агентства, федеральные и государственные. Он надавил на полицейское управление: «Уберите полицию Раджнишпурама из полиции штата. Этот город не существует, следовательно, нет необходимости и в полиции в этом городе».

Но это только его мнение. Если суд решит, что этот город не конституционен, не включается в штат на законном основании... Но суд его уже включил законно в штат; он был законным городом два года. Правительство выделяло ему фонды в течение двух лет, и тот же самый генеральный прокурор был там эти два года. Ему понадобилось два года, чтобы решить; является этот город законным или незаконным. Он позволил своему правительству выделить фонды; он позволил федеральному правительству выделить фонды, он позволил полиции присоединить полицию Раджнишпурама к полиции штата.

Теперь, всего лишь потому, что он хочет стать губернатором, он хочет, чтобы все избиратели штата Орегон голосовали за него - мои санньясины делают много добра людям... Это единственный факт об Орегоне, который является решающим: если кто-нибудь будет поддерживать нас, он проиграет на выборах. Любой, кто против моей коммуны и совершает законное, незаконное, моральное, аморальное действие, чтобы причинить нам вред, будет поддержан всем штатом Орегон.

Этот человек не имеет ничего против санньясинов. Ему не хватает мужества, чтобы приехать сюда и посмотреть, существует город или нет. Он должен приехать и увидеть своими собственными глазами. Ему не хватает мужества. Он боится появляться даже в одной телевизионной программе вместе с Шилой. Такие трусы!

Но вот как рассуждают политические умы. Генеральный прокурор договаривается о проведении выборов губернатора, которые будут проводиться через полтора года. По крайней мере, эти полтора года он будет непрерывно дергать этот город, говоря: «Вы незаконны», - хотя это не имеет никакого значения. Кто хочет быть законным? Только незаконные люди хотят стать законными. Если вы не преступник, вы вообще не думаете о законе; о законе думают только преступники.

Я никогда не задумывался в течение всей своей жизни о том, что должно быть законным, так как я никогда не совершал ничего незаконного.

Генеральный прокурор отлично знает, что он потерпит поражение, но единственное, чего он хочет, - это то, чтобы дело отложили, потянули время до выборов в губернаторы; а потом он закроет это дело. Ему нельзя позволить этого. Но так рассуждает политик: просто тянуть время, откладывать и откладывать; именно это он и делает. Дата рассмотрения нашего дела в суде продолжает откладываться; ему приходиться откладывать ее.

Нам все равно; фактически было бы прекрасно, если бы это было отложено на двадцать лет. Когда все будет закончено, мы останемся единственными людьми на земле. И тогда мы сможем впервые за все время сделать настоящую разумную конституцию.

Существующая сейчас американская конституция абсолютно ненормальна: «поиски счастья»? Никому никогда не удавалось найти его, а те, кто пытался, становились очень несчастными в жизни. Когда я учился в университете, я часто ходил на одну улицу, очень тихую, без уличного движения, потому что она заканчивалась тупиком и была длиной всего лишь в полторы мили: На ней было несколько прекрасных особняков для профессоров, но их было мало и они находились на большом расстоянии друг от друга. Это было тихое место, а по обеим сторонам улицы росли огромные деревья.

Я часто ходил по этой улице, но только тогда, когда шел дождь, так как, даже когда дождь прекращался, он продолжал идти по обеим сторонам улицы, благодаря этим огромным деревьям: вода продолжала капать с их листьев. Поэтому можно было убедиться в том, что даже если бы шел дождь, то он не прекращался бы какое-то время из-за того, что он уже не шел посредине улицы; вы могли бы всегда ощущать зависимость от этих деревьев. Я очень любил ходить туда во время дождя.

В последнем доме жил профессор физики. Его жена, дочь и сын привыкли ко мне: «Всякий раз, когда идет дождь, этот странный парень приходит сюда без зонтика и без причины, всего лишь потому, что здесь тупик и ему надо отсюда идти назад; поэтому всякий раз, когда шел дождь, они ждали меня на веранде,