- Да ладно, вам, ладно, - попытался замирить их Тезинг. - Стоит ли ссориться изза такого пустяка, как наше фирменное ржаное виски...

Макмахон уже снимал фартук.

- У этого бара есть репутация. У меня есть репутация. Я ею горжусь. Мне нет интереса работать там, где моей репутации может быть нанесен ущерб.

Макмахон аккуратно сложил фартук, бросил его на вешалку для полотенец, взял с полки деревянную табличку с надписью золотыми буквами: "Уильям Макмахон, ответственный". Мистер Гриммет с тревогой в глазах наблюдал, как Макмахон открывает решетчатую калитку, соединяющую пространство за стойкой с ресторанным залом.

- К чему такая спешка, Билли? - спросил он под скрип петель калитки. Вновь он ненавидел себя за просительные нотки в голосе, но Уильям Макмахон действительно был одним из лучших барменов НьюЙорка.

Макмахон постоял, качая калитку взадвперед.

- И ноги моей за этой стойкой больше не будет.

Он отпустил калитку.

- Я скажу тебе, что я сделаю, - мистер Гриммет ненавидел себя все больше и больше. - Я пойду на компромисс. Я увеличу твое еженедельное жалование на пять долларов, - он вздохнул про себя и посмотрел Макмахону в глаза.

Макмахон постукивал табличкой по стойке.

- Я хочу, чтобы вы уяснили простую истину, мистер Гриммет, - мягко заговорил он. - В принципе деньги меня не интересуют. В принципе меня интересует совсем другое.

- Не так уж ты отличаешься от остального мира, - с достоинством изрек мистер Гриммет.

- Я отработал двадцать пять лет, - Макмахон все постукивал по стойке табличкой с надписью "Уильям Макмахон, ответственный", - и всегда мог заработать на кусок хлеба. Но я тружусь не только ради куска хлеба. Я тружусь ради чегото более важного. Последние шесть лет я работаю здесь днем и вечером. Множество достойных людей приходит сюда, чтобы выпить, как положено леди и джентльменам. Им нравится этот бар. Им нравлюсь я.

- Кто ж спорит с тем, что тебя все любят, - нетерпеливо бросил мистер Гриммет. - Мы обсуждаем деловой вопрос, норму прибыли.

- Мне нравится это место, - Макмахон посмотрел на табличку, которую держал в руке. - Я думаю, это очень хороший бар. Я сам его спланировал. Так? - он вскинул глаза на мистера Гриммета.

- Ты его спланировал. Готов дать письменные показания и подписаться под ними. Ты его спланировал, - в голосе мистера Гриммета звучала издевка. - Но какое это имеет отношение к фирменному виски Тезинга?

- Если здесь все хорошо, - продолжал Макмахон, не повышая голоса, люди могут сказать, что это заслуга Уильяма Макмахона. Если чтото будет не так, люди могут сказать, что это промашка Уильяма Макмахона. Мне это нравится, мистер Гриммет. Когда я умру, люди смогут сказать: "Уильям Макмахон оставил после себя памятник, бар в ресторане Гриммета. За всю свою жизнь он не смешал плохого коктейля", - Макмахон достал из стенного шкафа пальто. - Памятник. Монумент. Мне не создать монумента из фирменного виски Тезинга. Мистер Гриммет, я думаю, вы просто болван.

Макмахон чуть поклонился обоим мужчинам и направился к двери. Мистер Гриммет шумно сглотнул слюну, а потом крикнул во весь голос: "Макмахон! бармен обернулся. - Хорошо. Возвращайся".

Макмахон указал на Тезинга.

- Все, что ты скажешь! - выпалил мистер Гриммет. - Любое чертово виски, какое ты захочешь.

Макмахон улыбнулся, прошествовал к стенному шкафу, повесил пальто, достал из кармана табличку. Прошел за стойку, надел фартук. Тезинг и мистер Гриммет не сводили с него глаз.

- Я хочу от тебя одного, - выдавил из себя мистер Гриммет. - Только одного.

- Да, сэр.

- Я хочу, чтобы ты не разговаривал со мной. И сам не буду с тобой говорить. Навеки.

Тезинг молча взял шляпу и двинулся к двери.

- Да, сэр.

Мистер Гриммет зашагал к кухне.

- Я вам коечто скажу насчет дебютанток, - говорил у дальней стены первый официант. - Их очень уж захваливают?

Макмахон завязал тесемки фартука, аккуратно поставил на прежнее место, на полку среди бутылок виски, табличку с надписью: "Уильям Макмахон, ответственный".

Переводчик Вебер Виктор Анатольевич

1 Кулидж, Джон Калвин (1872-1933) - 30-й президент США (1923-1929), республиканец