начала бы беспокоиться, правильно ли он указал ей дорогу.

Наконец, уже устав вглядываться в заросли, она заметила за стеной деревьев и кустарника хижину. Стены ее были оплетены плющом: Блисс подумала, что скоро плющ даст листья и хижина скроется за зеленой стеной. Крыша крыта соломой. У крыльца привязан знакомый чалый жеребец. Однако рядом с ним щиплет траву еще одна лошадь – серая в яблоках, с провисшей спиной и поредевшей гривой, она явно переживала не лучшие времена.

Блисс натянула поводья и остановилась, размышляя, что делать. Возможно, Киту не понравится, если кто-то посторонний узнает, что его навещает леди Блисс из замка Четем? Но с другой стороны, возможно, ему это и безразлично.

Впрочем, скоро решение пришло само собой. Дверь домика распахнулась, и на пороге появился Кит.

Сердце Блисс при виде его замерло. Она наклонилась, чтобы получше разглядеть его, не упустить ни одной детали. Хотела уже окликнуть – но слова застыли у нее на губах.

Кит обернулся, пропуская вперед свою гостью. Обняв ее за талию, он подвел девушку к лошадям.

На девушке было простенькое матерчатое платьице, какое носят крестьянки. Под унылой коричневой тканью обрисовывалась соблазнительная грудь, а короткая юбка открывала взору стройные ноги. Девушка подняла глаза на Кита и что-то сказала. Он рассмеялся, а затем быстро поцеловал ее прямо в приоткрытые полные губы.

Блисс задохнулась, словно из груди ее выкачали весь воздух. Невидящими глазами следила она, как Кит подсаживает девушку в седло и сам садится на неоседланного чалого жеребца, как улыбается она своему спутнику, как играет солнце в ее длинных белокурых волосах.

Парочка скрылась в лесу, а Блисс еще долго сидела, до боли в руках сжав поводья, глядя перед собой пустыми, потухшими глазами, ничего не видя, не слыша и не понимая.

Кобыла беспокойно переступила с ноги на ногу. Это заставило Блисс опомниться: она развернула лошадь и отправилась в обратный путь.

Свернувшись в кресле и положив голову на подлокотник, Блисс смотрела, как разгорается за серыми стенами замка новый рассвет.

За прошедшие четыре дня она почти не ела, спала урывками и вовсе не замечала суеты слуг, готовившихся к приему гостей.

В мыслях ее царил Кит и только Кит. Воспоминания о нем не давали ей покоя ни днем, ни ночью. Стоило закрыть глаза – и Блисс снова видела, как он исчезает в чаще рука об руку с белокурой крестьяночкой, как улыбается ей, целует ее, смеется ее шуткам.

Как ни странно, смех Кита жег сердце больнее поцелуев. Невыносимо было сознавать, что этой девушке он улыбается открыто, искренне, видя в ней не только любовницу, но и друга – в то время как отношение его к Блисс с начала до конца исполнено едва прикрытой враждебности.

С начала до конца? Нет, поправила себя Блисс, когда Кит в ту ночь пришел к ней в спальню, вражда его исчезла, сменившись… влечением? Страстью?

Блисс нахмурилась. А так ли это? Одному богу ведомо, искренен ли он был в ту памятную ночь. До сих пор Блисс не приходило в голову сомневаться в его чувствах. Но что, если Кит хладнокровно пытался ее соблазнить?

«Нет, только не это! – думала девушка. – Он не обманывал меня, не хитрил со мной. Он ничего не планировал. Все произошло случайно. Не знаю, почему Кит питает ко мне такую ненависть, почему ему не дает покоя то, что я унаследовала замок, но даже злейшая вражда не толкнула бы его обмануть и предать меня просто в отместку».

Однако семя подозрения уже дало горький плод. Прекрасное, волнующее воспоминание подернулось зловещей темной дымкой. Блисс вздрогнула при мысли о том, что была всего на шаг от гибели. Если бы не миссис Лонсдейл с письмом от сэра Бейзила, Блисс неминуемо отдала бы Киту свою невинность.

И что дальше? – спрашивала она себя. Он ушел бы к своей белобрысой девице? Скрыл бы свой поступок или, может быть, посмеялся бы вместе с ней над тем, как ловко отплатил наследнице замка Четем?

От этой мысли к горлу Блисс подкатил комок. Она зажмурилась – и перед глазами тут же всплыло суровое, мужественное лицо Кита.

– Кит, – прошептала она, беспокойно ворочаясь в розовых лучах рассвета, – неужели ты бы предал меня? Заставил бы меня тысячу раз пожалеть о встрече с тобой – лишь бы отомстить за то, в чем я не виновна?

Он ведь разбойник, отнимающий золото у богатых путешественников. Что ему стоит отнять у девушки сердце? Сейчас Блисс отдала бы жизнь, чтобы узнать правду и избавиться от мучительных сомнений.

Блисс по-прежнему лежала в кресле, невидящим взором уставившись в окно, когда в спальне появилась миссис Лонсдейл.

– Уже встала, милая? – спросила она. – А я приготовила тебе ванну. Сэр Бейзил писал, что выезжает на рассвете, и ты должна быть готова встретить его и…

Взглянув Блисс в лицо, она ахнула и заговорила совсем другим тоном:

– Святые небеса! Что с тобой, дитя мое? Ты бледна, как привидение!

Блисс покачала головой и с трудом поднялась с кресла, где провела всю ночь.

– Да ничего, – солгала она. – Просто не могла заснуть.

– Думаешь о том, что за кавалера привезет с собой его милость?

– Да, – ответила Блисс, ощутив легкий укол совести. Первый раз в жизни она лгала домоправительнице, заменившей ей мать.