Важные и ответственные роли в церемонии сыграли внуки Мери. Шестилетняя Александра в нежно- лавандовом платьице с белыми кружевами несла цветы. Десятилетний Джейсон – тот самый, что сломал руку в день первого визита Гейли к Бренту – оказался красивым мальчуганом. Его одели во фрак и голубую рубашку и доверили шлейф невесты. Чед и кузен Брента Гари выполняли обязанности шаферов, а Тина и Лиз – подружек невесты.

«Как же это прекрасно! – думала Гейли. – Это лучше, чем я могла представить в самых радужных мечтах и на что могла надеяться». Когда Джефф вел ее по длинному красному ковру к алтарю, органист играл «Мы только начинаем наш путь». Гейли сквозь дымку вуали пристально всматривалась в Брента и удовлетворенно признавала, что никогда он не выглядел таким серьезным, как в день бракосочетания. Гейли понимала – торжество венчания Брент устроил для нее, поскольку чувствовал, как ей важны смысл и значение этого события. Он спокойно обошелся бы без венчания, ограничившись регистрацией брака у нотариуса.

Проход между рядами скамеек показался Гейли слишком длинным. Впереди она заметила Лиз и Тину. Подруги нарядились в похожие лиловые платья и смотрелись очень красиво. Справа расположились друзья и знакомые из артистического мира. Сильвия Гутледж тоже пришла порадоваться за Гейли, она попеременно прижимала платочек то к глазам, то к носу. Слева выстроилась семья Брента. Мать семейства, Риа, столь же стройная и смуглая и не менее видная, чем сын, подбодрила Гейли доброжелательной улыбкой, от которой у невесты защемило сердце. Отец, Джонатан Мак-Келли, высокий и солидный мужчина, тоже улыбнулся ей, показав рукой знак «все в порядке».

Происходящее напоминало настоящую сказку, в которой ей отводилась роль главной героини. Пусть она никогда не спала в корзинке с углем, но Брент на самом деле напоминал сказочного принца, который прискакал на лихом скакуне, подхватил ее и повез в страну, где им суждено жить и поживать до глубокой старости. Родители Брента с радостью приняли Гейли в семью. Остальные его родственники – множество дядюшек и тетушек, двоюродных и троюродных братьев и сестер – тоже оказались весьма любезны и дружелюбны с ней. «Во всяком случае, пока!» – подумала Гейли, беззаботно улыбаясь.

Конечно, медовый месяц не длится всю жизнь, но ей не хотелось верить, что когда-нибудь любви придет конец. Не зря их чувство нахлынуло столь стремительно, столь глубоко поглотило их… Гейли, предвидя сложности семейной жизни, всем сердцем верила, что вместе они преодолеют любые препятствия.

Церемония венчания растрогала Лиз. Она то шмыгала носом, то осторожно промокала глаза, чтобы не размазать тушь, то улыбалась дрожащими губами, а потом вновь всхлипывала.

– Ты не поторопилась? – шепотом спросил Джефф у Гейли. – Твердо уверена, что хочешь этого?

– Да! – не раздумывая прошептала Гейли.

– Ага! Пресса уже здесь. Готовься, сейчас засверкают вспышки фотоаппаратов. Ты понимаешь, что становишься женой знаменитого художника? Миссис Гений. Готова к этому?

– Да! И давай-ка потише, Джеффри.

– А ты бухнись в обморок от счастья и не вздумай на меня орать при людях.

– Не буду, – пообещала Гейли, едва сдержав нервный смех. Она была счастлива и взволнована происходящим, но одновременно сердце ее сжималось от чувства легкой горечи. Ей не хватало присутствия ее родителей. В какой-то миг она едва не расплакалась. Они погибли уже так давно, что Гейли успела свыкнуться с утратой, но сейчас… Внезапно ей захотелось, чтобы Дорис и Тед Норман очутились сейчас в церкви, и она вдруг почувствовала себя едва ли не горше, чем в день, когда узнала о трагедии.

«Ты бы непременно полюбила его, мама! – подумалось ей. – Обязательно полюбила бы. Папа, он богат, но это самое незначительное из его достоинств. Он прекрасен, он – настоящий мужчина, он…»

Джефф сжал ее пальцы:

– Мне кажется, родители сейчас видят тебя. Правда.

– О Джеффри! – прошептала невеста. – Откуда ты знаешь, о чем я думаю?

– Вижу твое лицо, моя принцесса. Куда-то подевалась милая улыбка. Любая девушка в день свадьбы мысленно обращается к матери. Но тебе лучше бы смотреть вперед. На твоего Брента. В нем твое будущее. Погляди, он, кажется, хмурится. Похоже, он рассержен. Наверное, заметил постную мину на лице невесты.

Гейли хорошенько собралась с мыслями и как бы встрепенулась. Что за неуместная скорбь, в самом деле! Они приближались к алтарю, к священнику в торжественных одеждах, к Лиз и Тине, которые втихомолку шмыгали носами, к Бренту и Чеду и к Гари – все ждали ее. Она увидела глаза жениха, в которых читались и радость, и тревога, и смущение… Любовь и благодарность к нему вспыхнули с небывалой силой. Улыбка, которой она одарила его, светилась солнечными лучами и настоящим счастьем.

– Мы пришли. – Джефф еще раз сжал руку Гейли.

– Я никогда не говорила, как я тебя люблю?

– Удачно выбрано время, Гейли! В самый раз. Прямо на глазах у этого детины, за которого ты, кстати, собралась замуж… Неужто нельзя было признаться в этом немного раньше?

– Дурачок.

– Очень большой, но я тоже тебя люблю.

Они остановились перед священником, и Джефф в последний раз пожал пальцы невесты. Отвечая на вопрос, кто отдает эту женщину в священный брак, он твердо шагнул вперед и передал руку Гейли Бренту. Голос его при этом был чист и тверд.

Лиз громко всхлипнула, Чед нервно рассмеялся, Тина даже икнула. Гейли запомнила происходящее до мельчайших деталей и с удовольствием ощутила пальцы Брента на руке.

Служба была очень красива. Невеста благоговейно вслушивалась в каждое слово священника. Молодые поклялись любить и беречь друг друга, быть вместе в радости и горе, в бедности и богатстве, в здравии и болезни, пока смерть не разлучит их. Эти обещания не были для них пустым звуком. Клятва шла из глубины сердец. Когда Брент надевал ей обручальное кольцо, пальцы Гейли дрожали, его же рука была тверда и крепка, как всегда. Святой отец провозгласил их мужем и женой перед Богом и перед людьми. Чувство радости и удовлетворения, разлившееся по всему существу Гейли от слов священника, было так велико, что