представилось презабавное зрелище: рты подружек разинулись буквально сами собой и остались открытыми. Брент поглядел на Гейли. Она пожала плечами и обхватила его руку. Оба, улыбаясь, словно пара чеширских котов, смотрели на соседок по столу.
Наконец Гейли протянула руку и заботливо приподняла подбородок Тины.
– Я же вам говорила, – укоризненно молвила она. Тина нервно сглотнула и взглянула на Мак- Келли.
Перед ними сидел мужчина, в котором воплотилась мечта любой женщины. Ей очень нравился Брент. Она искренне желала счастья подруге, настаивая на продолжении их знакомства. Но ее житейский опыт тревожно спрашивал: не рановато ли ребята затеяли свадьбу?
– Все в порядке, – спокойно сказал Брент. Его восхищенный взгляд снова упал на невесту. – Не переживайте за нас. Я женюсь не ради денег, у меня их предостаточно.
«Он действительно богат. Тут уж ничего не скажешь». Тина тряхнула головой и вслух сказала:
– Брент, ты знаешь, как я тебя люблю. Мы тебя любим. И Лиз, и я – мы обе… – Ее речь звучала сбивчиво, но Мак-Келли не замечал этого. Он не отрываясь смотрел на Гейли. А Тина никогда не видела столько страсти и покровительственной нежности во взгляде мужчины. – Потом, это настолько личное, а не наше дело… Нам очень хочется, чтобы вы были счастливы и хорошенько подумали, на что идете…
Подошла официантка и прервала разговор. На столе не хватало места для блюд – никто не съел принесенное ранее, – но Брент заказал чизбургер и картофель фри с большой колой. После ее ухода он обнял Гейли, а она прильнула к нему, ласковая и гибкая, как персидская кошечка.
– Эй, поосторожнее! Вы настолько счастливы, что аж завидно! – грубовато пошутила Лиз. – И это та-а- ак романтично!
– Погоди, Лиз. Видишь, от тебя мало толку! Дело серьезное! – простонала Тина.
– Согласен, серьезное. И очень, – подтвердил Брент. – Я люблю Гейли, она – меня. Мы собираемся пожениться примерно через месяц… На третью субботу после прошедшей. И вы – первые, кто об этом узнал. Не считая моих родителей и двоюродного дедушки Хика.
– И Джеффа, – мягко напомнила ему Гейли.
– Ах да, и еще Чеда.
– Как приятно находиться в начале списка, до уточнений! – расхохоталась Тина.
– Я честно собиралась!.. – воскликнула задетая Гейли.
– Ладно, ладно, – успокоила ее Лиз.
– В награду вы будете моими подружками на свадьбе.
Лиз хлопнула в ладоши:
– О! Так у вас будет настоящее венчание?!
– Все честь по чести, перед Богом и… – вмешался Брент, но Лиз не дала ему завершить фразу, нетерпеливо кивая головой и тараторя:
– О, как прекрасно! Как романтично! Неужто настоящая свадьба с церковным хором, букетами и фатой?
Гейли счастливо рассмеялась и объяснила Бренту:
– Ни одна из нас не была по-настоящему замужем. Но мы иногда говорили об этом. Я всегда мечтала о венчании в церкви и о белом платье. Мне хочется бросать букет, и чтобы на нас горстями сыпали рис. Подружки, будете посыпать нас рисом?
– Ну конечно! – произнесла Тина.
Подруги не выдержали, вскочили с мест и бросились целовать и обнимать помолвленных.
– Что ты скажешь о медовом месяце на Багамах? – спросил Брент после того, как Тина и Лиз их покинули.
Прижимаясь к плечу жениха, доедающего чизбургер, Гейли довольно жмурилась.
– Прекрасно. Острова в открытом океане, песок, солнце и только мы с тобой.
– Можем отправиться куда пожелаешь.
– Знаю, – ласково отозвалась она. – Спасибо тебе.
Оба помолчали. Официантка принесла чашечку кофе. Гейли выпрямилась и немного отодвинулась от Брента. Думая о Лиз и Тине и о том, как они забавно восприняли новость, она опять мечтательно заулыбалась, но потом нахмурилась, потому что с их уходом слышнее стал разговор за соседним столиком. Он показался ей довольно неприятным.
Сначала говорила женщина, очень красивая, худая и высокая брюнетка. Гейли не видела лица мужчины, но со спины он смотрелся намного старше собеседницы – голова его начинала седеть.
– Мне ничего от него не надо, – заявила дама. – Совершенно ничего.
– Ваше бескорыстие достойно всяческих похвал, миссис Уиллоуз, но следует рассуждать трезво и хладнокровно. Подумайте, если имеется хотя бы пара вещей, что вам необходимы, мы обязаны поименовать их в документе, ибо лишь та бумага абсолютно чиста, которая грамотно исписана.
– Мне ничего не нужно, кроме свободы, – прекрасная дама прижала платок к губам, а глаза ее наполнились слезами, – может, лишь самое, как вы сказали, необходимое.
– Говорите, я запишу.
– Во-первых, полагаю, дом. Как мне без дома? И «феррари». Ведь я в основном водила его все это
