– Спасибо. Огромная благодарность, что вы приехали, не заставив долго ожидать вас, – сказала Гейли, пожимая руку Марше.

– Крайне редко приходится встречаться с людьми, которые видят прошлое, как вы, миссис Мак-Келли. Так что для меня это большая удача. Я искренне взволнована приездом к вам и очень надеюсь вам помочь.

– Я показывал доктору наш дом, дорогая.

– Отличная идея, Брент, – похвалила мужа Гейли и обратилась к Марше: – Вам у нас нравится?

– Изумительный дом. Удивительно, что он еще остается частной собственностью. Большинство подобных имений уже памятники и давно превратились в музеи.

– Возможно, когда-нибудь нашу усадьбу ожидает эта судьба. Сейчас мы пока в состоянии ее содержать, – ответил ей Брент. – Давайте продолжим? Вы не видели всех комнат внизу, а нас ждет еще второй этаж.

Марша Кларк кивнула, но не тронулась с места. Оглядев зал, она обратилась к хозяевам:

– Странно. Почему-то в этой комнате мне не очень нравится.

– Гейли тоже старается не заходить сюда без крайней нужды, – заметил Брент и вышел в двери, показывая дорогу гостье. Он проводил ее в библиотеку, в новую кухню, в музыкальный салон и гостиную. Потом они вернулись в холл и стали подниматься наверх.

– Мистер Мак-Келли, – обратилась к нему Марша. – Вчера у меня сложилось стойкое впечатление, что вы не заинтересованы во встрече со мной. Скажите, какие-то события произошли ночью? Что-то заставило вас изменить свое решение?

Брент приостановился на секунду и вопросительно посмотрел па Гейли, которая опустила голову. Она отлично знала, как он не любит посвящать кого-либо в любые подробности супружеской жизни. Но Брент ответил Марше:

– Да, кое-что произошло. Со мной случился очередной из этих чертовых обмороков, о которых Гейли скорее всего вам рассказывала.

Жена Брента почувствовала на себе проницательный взгляд Марши.

– Гейли, нечто из ряда вон? – спросила та.

– Нет… Ничего особенного… как всегда, – невнятно промямлила Гейли и посмотрела на них, услышав, как Брент и доктор Кларк смеются. Ничего себе – «ничего особенного»! Гейли, извиняющимся взглядом посмотрев на мужа, добавила: – Я думаю, что, когда вернулась от вас, он успел превратиться в Перси. Он стал обвинять меня в разных вещах, вновь страшно напугал, хотя физически… не причинил вреда. Мы… это… занимались любовью, а потом он опять неожиданно потерял сознание. – Гейли чувствовала, как щеки ее пылают. Брент в упор недоверчиво посмотрел на жену, и его вид говорил, что ему явно не по себе.

– Наша спальня направо, – взяв себя в руки, почти беззаботно сказал он, когда они поднялись наверх. – А прямо перед вами комната, которую занимал покойный дядюшка. Налево – моя студия.

– Я бы с удовольствием взглянула на вашу студию, – сказала Марша. – Можно? Обещаю быть не слишком любопытной. Мне известно, как чувствительны люди искусства.

– Брент не такой, – заявила Гейли.

Марша понимающе улыбнулась: как поспешно ее пациентка бросилась на защиту мужа. Брент спокойно уверил доктора в своем доброжелательном отношении.

Супруги стояли в стороне, пока Марша медленно бродила по мастерской, внимательно всматриваясь в картины и незаконченные полотна, в наброски и эскизы.

– Вы очень талантливый художник, мистер Мак-Келли, – сделала она вывод после долгого молчания.

– Спасибо.

Марша подняла на него глаза и улыбнулась:

– Так вы готовы, Брент?

– К чему?

– К гипнозу.

– К гипнозу, – тупо повторил он.

Марша рассмеялась:

– Спросите у жены, в гипнозе нет ничего неприятного. Поймите, если вы ждете от меня помощи, то необходимо докопаться до корней проблемы. Но такое невозможно без добровольного согласия. Решайтесь!

Брент стал похож па тугую струну. Гейли едва ли не физически ощутила страшное напряжение каждой мышцы его тела.

– Должен предупредить, доктор Кларк, что ни капельки во все это не верю.

– Что ж, Брент, это похвальная откровенность, – дружелюбно ответила доктор Кларк. – Похоже, вы по- настоящему готовы открыть свое подсознание и не станете сопротивляться.

– Не стану, – подтвердил Брент.

Гейли отдала должное самоотверженности его поступка. Для Брента участвовать в сеансе гипноза у парапсихолога значило почти то же, что продать душу дьяволу. Он согласился на гипноз ради нее.

– Тогда давайте начнем? Думаю, нам будет удобно в гостиной.